А самого Семенова грязный революционный поток вознес на гребень. Молодой подъесаул, кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени и Золотого Георгиевского оружия, оказался в столице, где предложил Керенскому начать формирование полков из инородцев, ранее не служивших. А заодно вызвался арестовать или убить Ленина — в Петрограде как раз шел июль, и большевики начали свое первое вооруженное выступление.
Верховный главнокомандующий, которого за глаза русские офицеры «главноуговаривающим» окрестили, оказался тряпкой и от предложения пустить «в распыл» политических оппонентов категорически отказался. Но идея формировать национальные части ему понравилась, и подъесаул выехал из столицы с вожделенным приказом немедленно начать комплектование в Верхнеудинске Бурят-Монгольского конного полка, которым ему самому и предстояло командовать в будущем.
Однако до октября удалось набрать только один эскадрон, а там большевики совершили свой переворот, и местный ВРК приказал распустить полк. Семенов отправился в Иркутск и там чуть не попался — его хотели арестовать, но выручил атаман Оглоблин, помогший бежать за Байкал и давший пятерых иркутских казаков в сопровождение. И не зря — станичники его буквально спасли от беды на вокзале в Верхнеудинске, одними шашками разогнав полуроту солдат, что, получив телеграмму из Иркутска, явились на станцию для ареста мятежного есаула.
Дальше начались приключения — с примкнувшим немцем-есаулом бароном Унгерном и горстью иркутских и забайкальских казаков Семенову удалось захватить пограничную станцию Маньчжурия, разоружив тысячу с лишним солдат. И в подчинении у него были вчерашние сослуживцы — барон Унгерн и бежавший из Иркутска, после того как в декабре юнкера и казаки сложили там оружие, атаман Оглоблин.
— До сих пор поверить не могу, — прошептал генерал, вспоминая те горячие деньки, когда он первым в Забайкалье вступил в борьбу с красными. Но то было очень давно, а сейчас Григория Михайловича душила «жаба» — обычная, понятное дело, зависть.
Барон Роман Федорович Унгерн фон Штернберг сделал стремительную карьеру после того, как вышиб своими азиатами в мае этого года китайцев из Монголии. Чистокровный немец, бывший «даурский ворон», ловко научился носить таарлык и продолжал избивать ташуром провинившихся перед ним. Правда, свой пыл остзейский садист сейчас умерил. Нос по ветру держит, сволочь, на Иркутск постоянно поглядывая. Сейчас барон уже командующий монгольской армией из трех кавалерийских дивизий, имеет чин, равный генерал-лейтенанту.
Атаман Оглоблин так и остался атаманом, только число станичников увеличилось впятеро, чуть ли не восемьдесят тысяч населения у него в войске. Потому и «генерал-лейтенанта» недавно получил, обогнав Семенова в чине. А ведь и он еще в декабре был жалован верховным правителем в производстве, вот только этот сукин сын Арчегов ему генеральские погоны тогда на полковничьи поменял. Обидно до слез, тем более что красных все-таки из Сибири вышибли!