— Окорок, свежий! Задешево уступлю.
— Ешь пироги подовые, жизня будет бедовая.
— Оладьи с пылу с жару! Со сметаной!
Торговцы сновали по станции в большом числе — не менее трех десятков с навешенными на груди лотками или большими корзинами в руках. Удивляться не приходилось, ведь пассажирам проходящих через станцию поездов кушать-пить всегда хотелось, долгая дорога всегда аппетит хороший пробуждает, а в вагонных ресторанах цены кусачие.
Так что продажа шла с неизбежным успехом. Добрая сотня пассажиров приценивалась или сразу же покупала предложенные им яства и шедевры местной кулинарии, но некоторые, а таких на перроне было немало, яростно торговались, стремясь сбить цену хоть на копейку.
— Расстегаи!
— Копченой рыбки отведайте! Еще горячая! И сочная, как сдобная баба в постели!
— Молоко, молоко сбитое! Могу парного налить! — грудастая торговка нахваливала свой товар, тряся массивными штофными бутылками с белой знакомой жидкостью, горлышки которых заткнули чистыми тряпицами.
— Взвар малиновый! Еще теплый! И сладкий!
— Кому варенье? Ягода-клубника, господская!
— Буженина! Смотри, пластинки какие, один к одному! Купи, вашбродь, не пожалеешь!
— Рябчики жареные! Пять копеек пара! Дешевле токмо в тайге!
— Да че ты прицениваешься, цена-то у меня смешная! Дешевле нигде не купишь! Только даром!
Константин Иванович усмехнулся — офени, прекрасно осведомленные о расписании движения пассажирских составов, действительно продавали задешево, стремясь поскорее сбыть остатки съестного. Им несказанно повезло, что вслед за ночным «алтайским» эшелоном, пассажиры которого уже заправились под завязку, неожиданно прибыл правительственный поезд из Иркутска. Привалило немаленькое счастье — кому из торговцев хочется поедать дома свой товар, на дворе ведь лето, не продашь — к вечеру завоняет.
За торговлю тухлятиной на станциях Транссиба спрашивали строго дежурные жандармы, вплоть до каталажки, а то и немаленького штрафа, благо все лоточники имели номера и оплачивали лицензию. Просто так торговать, со стороны, на железнодорожной магистрали не позволялось, была пара случаев, когда отрава в ход пошла. А с номером просто — с Омска или Барабинска телеграмму живо отобьют: такой-сякой продал сухарики с мышиным пометом, хватайте мерзавца побыстрее!
Жандармы на всех станциях присутствовали не только для порядка. Уж больно любила красная разведка своих наблюдателей на стратегическую дорогу пристраивать — хоть лоточников или путейца завербовать.
Перевозки войск и снаряжения по этой единственной магистрали шли, лишь за Омском она раздваивалась на северную до Тобольска и южную, через Петропавловск, ветки. Но это к западу, а на восток от Новониколаевска на Барнаул и Семипалатинск шла двухпутная дорога, тоже задействованная для воинских перебросок — на Алтае шли тяжелые бои с партизанами.