Чертовы живые! Почему они не захотели умирать в баре?! Я покачала головой, забыв о шеи, та мерзко хрустнула. Люди, до этого озирающиеся по сторонам, повернулись ко мне. Может, напугать их? Нет. Тогда сюда придут не только мертвецы, модифицированный тоже. Пугать нельзя.
-Все. Они прошли. Не ходите за мной - короткими фразами, стараясь не путать немецкий с датским, произнесла я.
-Они же не охотятся на падальщиков? О чем она?
-Когда есть сердце - охотятся - вместо меня ответил Клаус. Неужели он сталкивался с модифицированными и остался в живых?
Они снова пошли за мной. Почему они не слушают? Может, мне свернуть в другую сторону? Свернула. Все равно идут. Опять свернула. Они следом. Да сколько можно?
-По-моему она не хочет идти с нами - догадалась соплячка.
-Помолчи - оборвал ее умную мысль Клаус.
-Не. Ходите. За. Мной! - прорычала я срываясь на датский.
-Датчанка? - определил Ян, он почти мертвец, интересно остальные знают об этом?
-Ты умрешь - посмотрела я на него. Сейчас он уже не казался едой и выглядел, как мужчина, молодой, высокий, худой и больной. Скоро он умрет, а очнется мертвец.
-Она нам угрожает! - завопил Мангус, определенно, когда я не смогу сдерживать Голод - найду его и съем.
-Нет. Она не угрожает. Она как-то поняла, то же, что и я - Ян оттянул край футболки, его укусили.
-Ян - ахнул Фриц и вместо того, чтобы убить Яна, обнял его. Они сумасшедшие. Все.
-Ничего, я не боюсь. Все нормально.
Я не чувствуя больше не мертвецов, не модифицированного. Отошла подальше от этих живых и поползла по стволу одного из гладких деревьев вверх. Мне надо привести в порядок шею и грудь. Если не шуметь, эти живые не найдут меня и уйдут. Зачем мне бежать от них, если я могу спрятаться?
Достав набор для шитья, я сняла плащ и коричневую кофту. Неплохую дурку мне пробила эта девчонка, аккуратно штопать с сгущающихся сумерках будет тяжело, свет особенно режет глаза в такое время. Поэтому, я нанесла несколько грубых, но прочных швов и забыла о дырке. Надо с шеей разобраться. Суставы с громким и мерзким звуком вставали на место. Если пару часов никто не станет сворачивать их снова, шея восстановится и тогда пропадет речь. Зато появится Голод.
-Куда она делась? - кричит Мангус.
-На дереве сидит, полуголая - радостно сообщает малявка.
-И что она там делает?
-Уже одевается.
Они наблюдают, как я слажу. Спрятаться не вышло. стою перед ними и рассматриваю. Убить? Убила бы. Но, ребенка не смогу. Не настолько голодна. Да, я не обольщаюсь. Когда наступит вторая или даже первая стадия, мне станет все равно, кто передо мной. Они не родные и пахнут незнакомо, но сладко. Я точно съем их, если не уйдут.