Костя опустил глаза.
- Настя сама не поняла, что у нее отошли воды. Ночью. После этого кошмара… А потом схватки по-шли сразу и сильно.
Я кивнула.
В комнате, превращенной в роддом, суетились несколько оборотней. Настя лежала на диване. Я про скользнула к ней и опустилась рядом на колени.
- Настя! Ты меня слышишь?
Глупо? Только вот я ни разу не была на родах. Кто знает, что там понимают роженицы?
Настя повернула ко мне лицо. Бледное. Глаза красные, от полопавшихся сосудиков, губы закуше-ны…
- Юля… Ты пришла? Все будет хорошо…
- Конечно, будет, - успокоила я подругу. - Ты пока расслабься и не нервничай. Тебя ждет следующая схватка. Я рядом, с детьми все будет в порядке, с тобой тоже… Я тебе обещаю. Вчера ночью было ху-же…
Настя застонала и выгнулась. Я машинально схватила ее за руку - и тут же об этом пожалела. Обо-ротниха цеплялась за меня с такой силой, что кости, казалось, терлись одна о другую. Но если ей так легче - пусть…
Схватка прошла и Настя с тоской поглядела на меня.
- Юля, с детьми точно все в порядке?
- Точно-точно, - заверила я. - Вот и врач тебе скажет…
- Да-да, все в порядке, - поспешно подтвердил врач. И я соскользнула на другой уровень зрения.
Все было не совсем в порядке. Увы. В ауре Насти вспыхивали буро-зеленые и грязно-красные тона, дети казались отдельными облачками серебристого, и в них тоже вспыхивали бурые искры. А рисунок на ауре Насти, обозначающий оборотня, был почти открыт.
О черт!
Я крепко сжала пальцы оборотнихи. Все было намного хуже, чем я думала. Если рисунок сейчас от-кроется, Настя просто перекинется в лису. Бесконтрольно. А что тогда будет с детьми? Они же реаги-руют на изменения в ауре матери - и…
А рисунок все быстрее очищался. Последовала очередная схватка - и Настя закричала.
И я, почти не думая, накрыла его свободной ладонью.
Оборотниха выдохнула и обмякла. Со стороны все выглядело так словно я держала над ней руку - и она успокаивалась. Но на самом деле я что есть сил успокаивала рисунок, стараясь предотвратить пре-вращение. Настя чувствовала, как уходит в глубину ее лиса - и расслаблялась. А я все давила и давила на рисунок. И доктор, суетившийся между раздвинутых ног оборотнихи, поднял голову и улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ. Кажется, я уже видела этого оборотня. Но даже не помнила, как его зо-вут…
Позор.
Я исправлюсь. Потом.
Подлый рисунок, заметив, что я потеряла сосредоточенность, опять полыхнул. И я опять сосредото-чилась на нем.
Это было похоже на то, как накрываешь ладонью горячий уголек.
Только вот этот - он не гас у меня под пальцами. Он горел, пульсировал, бился, пытался вырвать-ся…