Добежать я добежал, но в таком состоянии, что если бы стрелять надо было, то прицельно точно не смог бы. Хорошо, все Стас сделал — под раздраженные крики: «Враскачку, дура, враскачку!», он, неслышно подбежав сзади к толкавшему мегану парню, подсечкой уложил того на землю. Для уверенности сунул несколько раз непрошенному попутчику в голову, после его же ремнем руки сзади тому стянул. Потом, пока я стоял, уперев руки в колени, борясь с дурнотой и рассматривая разноцветные круги в глазах, Стас подтолкнул машину и меган легко выехал из сугроба.
Как раз, когда машина выехала задом на ровную дорогу, у меня получилось сплюнуть тягучую слюну и хоть как-то прислушаться к тому, о чем Стас с вышедшей Юлей разговаривал. Девушка оказывается, большим молодцом оказалась — заимев нежеланного пассажира, Юля совершенно здраво рассудила, что до Чернецово с ним точно ехать не стоит и недолго думая, загнала машину в сугроб на повороте. Якобы с управлением не справившись. Попросив подсевшего парня толкнуть, она его даже и на улицу выгнала. И выехать молодец, тоже не смогла — специально топала на медаль, так что машина буксовала только.
Вот ведь, хрупкая и слабая на вид, а совершенно спокойна ситуацию разрулила — краем глаза наблюдал я за девушкой. Вдруг расспрашивающий ее Стас немного вспылил и я прислушался. Оказывается, Юля сейчас отказывалась отвечать на вопросы, зачем этот кадр в машину к ним подсел, и просила Стаса уехать отсюда поскорее.
Пока тот, сделав страшное лицо, выпытывал у Юли подробности, я присел у лежащего на животе охранника блокпоста. Лицо его было повернуто в мою сторону, и я наклонился, всматриваясь. Да, тест по теории Ламброзо этому товарищу бы не удался — не обезображенное интеллектом лицо обычного гопника, тонкие губы сжаты с такой силой, так что от них кровь отхлынула.
— Хуле смотришь? — неожиданно зыркнул он и я от неожиданности даже отшатнулся, чуть на задницу не упав. Пришлось руками взмахнуть, сохраняя равновесие. Лежащий мерзко хмыкнул, а я, медленно вздохнув, присел на одно колено и, упершись раскрытой ладонью в пятку ствольной коробки со сложенным прикладом, толкнул автомат вперед. Пламегаситель ствола врезал хмыкальщику по губам, а металл неприятно по зубам скрипнул, даже с хрустом. Раздался короткий вскрик, и лицо лежащего уткнулось в укатанный снег дороги.
— Ц-ц-ц, — покоцал я быстро языком и покачал головой, — какой я неуклюжий, ай-ай-ай. Неуклюжий, ага. И очень нехороший к тому же — гадость сделал и на душу бальзам. Даже настроение улучшилось. А нечего потому что.