— Может быть, мне следовало сделать инъекцию ботокса? — говорю я, вспомнив, что этот чудодейственный препарат недавно начали использовать в качестве антиперспиранта.
— Если ты собираешься использовать ботокс, сначала займись морщинками на лбу, — указует мне Беллини и восклицает, когда я обеспокоенно смотрю в зеркало: — Попалась! Нет у тебя никаких морщинок. Это шутка.
— Очень забавно. Испугай меня еще разок — и мне потребуется срочная подтяжка лица.
Наши аксессуары, разумеется, от Инки. Я надеваю кулон в виде сердечка — надколотого, но не разбитого, поскольку дела у меня, судя по всему, пошли в гору. У Беллини сердечко целое и вдобавок украшенное декоративными золотыми колючками. Слишком иронично, чтобы я могла это оценить.
Мы уже готовы выходить, когда мне звонит Эрик.
— Что он сказал? — спрашивает Беллини, едва я захлопываю крышку телефона.
— Эрик возвращается из Молдавии и потому немного запоздает. Он встретится с нами на месте.
Беллини кивает.
— А у моего бармена сейчас прослушивание, и потому он даже не собирается приходить.
Мы в одиночестве садимся в такси.
— Я знаю, обзавестись парнем трудно. Но кто думал, что будет так нелегко раздобыть бывшего парня! — смеется моя подруга, когда мы забираемся на заднее сиденье. Водитель замечает наши шикарные наряды и бросает на нас понимающие взгляды в зеркальце заднего вида.
— Спорим на что угодно, вы не мяч гонять собрались, — говорит он, сворачивая с шоссе Уэст-Сайд и пробираясь по Челси-Пирс — обширному району, вытянувшемуся вдоль реки Гудзон. Именно здесь расположены телевизионные студии и танцполы, не говоря уже о скалодромах и гольф-клубах, скейт-парках и баскетбольных площадках. Все виды спорта, которыми только увлекаются жители Нью-Йорка, по крайней мере легальные.
— Вечеринка на Челси-Пирс, шестьдесят. Следуйте за лимузинами, — указывает Беллини.
Такси садится на хвост двум черным лимузинам с тонированными стеклами. Рядом с нами пристраивается огромный белый джип, на заднем сиденье которого одиноко сидит женщина. Может быть, изначально она хотела танк — достаточно большой, чтобы вместить батальон пехоты, который расчищал бы ей дорогу, но, по-моему, эту машину было бы лучше перекрасить и пожертвовать на нужды американской армии.
Когда мы подъезжаем, я достаю свою блестящую вечернюю сумочку. Днем я потратила полчаса, пытаясь вместить в нее хоть что-то. Я ухитрилась впихнуть туда блеск для губ, три леденца для освежения дыхания, полрасчески (пришлось сломать ее пополам) и ключ от входной двери. Уверена, у меня было с собой сорок долларов, но теперь не могу их найти.