Я иду в раздевалку, чтобы натянуть на себя тренировочный костюм. Так и вижу, как окружной прокурор цепляется за эту ниточку. Если я додумалась принести с собой спортивный костюм, то можно смело говорить о преднамеренном убийстве.
Я натягиваю легкую белую футболку и высвобождаю волосы из-под ворота. Нет, я не собираюсь на нее нападать. Я адвокат, мое оружие — здравый смысл. Надо спокойно и логично объяснить ей, почему ее поступок одинаково плохо скажется на всех. Даже если Эшли наплевать, что она разрушила мою семью, я смогу повернуть дело так, что ей самой станет понятно, какая это ужасная ошибка. Неужели она и в самом деле хочет заполучить мужчину, для которого предел всех кулинарных грез — это попкорн? Неужели она готова всю жизнь получать подарки, купленные на распродаже? Эшли — молодая женщина, у нее все впереди. Зачем ей пожилой женатый мужчина, который храпит, пьет пиво и страдает от повышенного уровня холестерина? Отличный список. Если подумать, то, возможно, такого добра мне тоже не нужно.
Внезапно преисполнившись храбрости, я подхожу к молодой женщине из числа сотрудников «Эквинокса», которая убирает свои вещи в шкафчик.
— Вы, случайно, не знаете, где я могу найти персонального тренера Эшли? — спрашиваю я.
— Она вон там, — отвечает та, указывая на занавешенную кабинку для переодевания.
Я отвожу плечи назад, поднимаю подбородок и уверенно делаю шаг вперед, точь-в-точь как в зале суда. Если когда-нибудь я и хотела выиграть дело больше всего на свете, то именно сейчас.
— Эшли! — зову я. Голос у меня твердый, но дружелюбный.
— Да? Секундочку.
— Не торопитесь, — говорю я, пытаясь успокоиться. У меня вдруг зачастило дыхание. Да, не стоит суетиться. Неужели мне хочется этой встречи? О чем я вообще думала?
Занавеска откидывается, и первое, что я вижу, — это волнистые, блестящие волосы. Эшли. Вся как есть. Причем буквально. Воплощенное добродушие, широкая улыбка — и абсолютная нагота. Отличное тело. Гладкая кожа, красивая грудь. И идеальная депиляция на линии бикини (не то чтобы я специально туда посмотрела).
— Вы меня искали? — бодро спрашивает Эшли. — Я просто собиралась сбегать в душ.
Я пытаюсь что-то сказать, но теряю дар речи. Мне уже не хочется казаться спокойной и умудренной, не хочется давать ей никаких советов по обустройству личной жизни. Все, чего мне хочется, — повернуться и убежать. Но по крайней мере я могу прояснить ситуацию. Я тянусь за сумочкой и драматическим жестом достаю семейную фотографию. Я постоянно ношу ее в бумажнике. Мы не позировали специально — нас сфотографировали на пляже в Нэнтакете прошлым летом. Глядя на Эшли в упор, я протягиваю ей снимок: