Отец Афанасий развел руками:
"Ничего о сем не слышал. Как люди мои говорят, сегодня она там, завтра здесь. В городах ни разу не объявлялась, все по деревням".
"Так как же ловить?" — недовольно дернул щекой Боковлев. — "Пока в одну деревню людей пошлешь, глядь — а она уж в следующей".
"А я тебе, сынок ("сынок" был старше "отца" едва ли не в полтора раза), списочек дам", — ласково пообещал Афанасий.
"Какой еще списочек?" — буркнул предводитель Центральных.
"А старосты приходские точно доносят, в каком селении та пророчица побывала, да какого числа. На карту поглядеть, и видно будет, в какие деревни она может направиться, а куда стопы не повернет, ибо уже побывала там днями. По одному и тому же месту ходить она не будет — незачем, да и подаяние скуднее".
"Ясно", — бросил командующий дивизией, — "тащи свой списочек".
"А он у меня как раз с собой. Не угодно ли взглянуть?"
Засады были посланы в несколько деревень с наказом — брать живьем и по возможности без шума, не на глазах у деревенских…
"…О любви к ближнему проповедуют, а сами оружье копят, и в одних супротив других злобу исподволь возбуждают" — пророчица печально покачала головой. — "А в чем перед Господом вина тех же чад Господних, что под другим начальством живут? И за то на них с мечом идти?" — она вопросительно поглядела на слушателей. — "Какая же в том справедливость, скажите по совести? Разве ж мало нынче сирот, чтобы еще новых плодить, да души христианские губить?"
Бабы сочувственно заохали и закивали головами, мужики молча поджали губы.
"Против соблазнов греховных нас наставляют, а кто в Славьгороде бывает, может поглядеть, какие хоромы себе обустроил батюшка наш Афанасий, да какую жизнь он там ведет" — продолжала Татьяна. — "Матушки у него нет, а посчитать, сколько баб у него в дому перебывало, да и не по одной зараз, — пальцев на руках не хватит. Срам один. В грехе живет, а еще пастырем зовется!"
Помолчав, один из мужиков помоложе спросил:
"А чего нового на свете слыхать?" — Седобородый старик осуждающе посмотрел на молодого и прыткого, но смолчал.
"Хорошего-то мало слышно", — горестно ответила Татьяна. — "Вона, в Озерках, что к северу, схоронили троих молодых мужиков. Сказывают, послали их с большим отрядом в чужую землю, против Зеленодольских. Ну, и поубивали народу с обеих сторон. А толку в том что? Только похороны по деревням. Опять в семьях работников не досчитаются…" — она горестно всплеснула руками.
Бабы собрали пророчице в дорогу нехитрую снедь. Завязав ее узелком, поклонившись миру, перекрестившись да пробормотав слова благословения (разобрать можно было только "да пребудете с миром…"), пророчица вздохнула и промолвила: