— Мы что, отдельно будем спать?
— Да, — сказал я, — видите, как получилось. Оказывается, Люда не уехала, А я всегда верен своей жене.
— Совсем всегда? — поразилась она.
— Когда женат, — объяснил я.
— А сейчас вы женаты? — спросила она.
— К сожалению, да, — сказал я несколько лицемерно, потому что, кроме принципа, я вообще не любил иметь дела со шлюхами.
— С кем же мы спим, — вслух задумалась она, — если мужчины верны своим женам?
— Ну, не все мужчины, — примирительно сказал я.
— Никогда в жизни этого не было, — произнесла она с пафосом, — чтобы я отдельно от мужчины спала в одной комнате! Подруги не поверят!
— Спокойной ночи, — сказал я и погасил свет. — Раздевайтесь и ложитесь.
В темноте мы оба разделись и легли.
— А если я к вам приду? — спросила она у меня через пять минут.
— Придется вас прогнать, — сказал я, чувствуя, что на меня наваливается сон.
— У меня никогда не было такого большого мужчины, — вздохнула она в темноте. И вдруг через некоторое время стала тихо и долго задыхаться от хохота.
— Что вас смешит? — уже сквозь сон спросил я.
— Мысли, — сказала она, стараясь заглушить смех.
Я провалился в сон. Утром, когда я проснулся, она уже была на ногах. Веселая, подвижная пышечка. Если б я не был женат, если б она не была шлюхой, хорошо было бы с ней побаловаться, подумал я.
— Отвернитесь, — сказал я, почему-то чувствуя, что это необычайно глупо звучит.
Она отвернулась, многозначительно хохотнув. Я оделся, умылся, побрился. И тут в дверь раздался характерный стук Георгия Георгиевича. Я открыл дверь и вижу — он прямо умирает от любопытства. Отзывает меня в коридор.
— Ну как? — жарко шепчет.
— Никак, — отвечаю я, почему-то особенно раздражаясь именно его жарким шепотом. Если б шепот не был таким жарким, было бы терпимо.
— Как это? — удивляется он, слава Богу, переходя на нормальный язык. — А она что?
— Я ей все объяснил, — сказал я, — она была очень удивлена, но примирилась.
Надо сказать, что Георгий Георгиевич был странно скуповат, когда дело не касалось женщин или застолья. Тут он был щедр, как король. Но, например, в жаркий летний день купить на улице мороженое он считал глупой и даже развратной тратой денег. Такой он был. Со своими строгостями.
— Но я же заплатил деньги за ночь, — сказал он обиженно, разводя руками, — так не годится. Нельзя без толку бросаться деньгами. Я сейчас с ней пересплю, а ты стой с этой стороны. Если вдруг появится Люда, скажи, что я к одному знакомому в номер зашел. Не подпускай ее к дверям.
— Хорошо, — согласился я, глотая его унизительное предложение, и он вошел в номер.