И все-таки, являясь противником «марша на Варшаву», Сталин не мог не считаться с возможностью разгрома поляков, но его целью стала не Варшава. Учитывая успешное развитие боевых действий на Украине, Реввоенсовет Юго-Западного фронта 21 июля направил Главкому телеграмму с предложением перенести направление главного удара своих частей с Люблина на Львов. Вместо авантюристического наступления на Варшаву Сталин предлагал нанести удар под южный предел Польши. Свое стратегическое решение И. В. Сталин, А. И. Егоров и Р. И. Берзин обосновывали тем, что «поляки оказывают весьма упорное сопротивление на львовском направлении», а «положение с Румынией остается неопределенно напряженным».
В стратегическом отношении выбор такого направления был оптимальным. Заставляя поляков вести войну на два фронта, он отрезал поляков от нефтяного бассейна Дрогобыча, в последующем создавал угрозу Кракову, а затем грозил взятием Лодзи. Главком Каменев оценил достоинства этого предложения и 23 июля утвердил план РВС Югзапфронта. В принятии такого решении сыграло роль и то, что днем раньше, 22-го числа, с предложением Москве о перемирии обратились правительство Польши и ее генеральный штаб.
Своего негативного отношения к «маршу на Варшаву» Сталин не скрывал никогда. Он заявил об этом публично еще 20 июня, когда, вернувшись с фронта в Харьков, через три дня дал интервью корреспонденту УкрРОСТ. Рассказав о прорыве фронта белополяков под Киевом и успешном наступлении Юго-Западного фронта, он указал: «...Впереди еще будут бои жестокие. Поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республикиот вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве».
Между тем на северном крыле советско-польского фронта поляки продолжали почти панически отходить, и к концу августа войска Западного фронта вошли в Брест-Литовск. Как показали дальнейшие события, удовлетворись этим достижением Кремль, Красная Армия избежала бы позора поражения. Но политиков в соблазн ввел Тухачевский, который не был способен трезво взвесить обстановку. Он не видел в польской армии серьезного противника. Ему казалось, что лавровый венок победителя уже готов опуститься на его голову, и очертя голову он пошел на авантюру. Впрочем, даже позже Тухачевский утверждал, что в это время польские «войсковые части