Ветер… он наполняет паруса, как будто это он послушен моей воле, а не я — игрушка в его руках.
И волны плещутся о борта. Сейчас — робкие, безобидные, ластящиеся. А сколько раз они захлёстывали целиком, прокатываясь по палубе, или даже накрывая вместе с парусами, обрушиваясь многими тоннами ледяной солёной воды мне на спину, силясь переломить, в труху размолоть тонкие прутья мачт, сорвать паруса…
Секундочку.
Мне?
Игривый, звонкий ветер несёт меня-корабль вперёд — лёгкую, почти невесомую, стремительную. Лёгкость переполняет меня-человека, выплёскиваясь наружу громким смехом, и я, кажется, теряю вес, будто наполненный гелием воздушный шарик, готовая вот-вот взлететь в далёкое серое небо. Ощущение полной, абсолютной свободы пьянило и дурманило, хотелось лететь вперёд быстрее и быстрее, почти не касаясь волн…
— Ну-ка, раани, просыпайся, на первый раз достаточно, — прозвучал над ухом тихий голос с мягкими, пронзительно-ласковыми интонациями. И я действительно будто проснулась.
Растерянно хлопая глазами, огляделась. Обнаружила, что сама держу штурвал, а отпустивший мои руки эльф неподвижно стоит за спиной. А потом поняла, что ноги меня уже не держат. — Эй, эй! — рассмеялся капитан, подхватывая меня одной рукой. — Ты держись, не нести же мне тебя вниз!
— Что это было? — сумела выдавить я, обвисая на руке мужчины и судорожно цепляясь за ручки штурвала.
— То самое, — он хмыкнул. — Именно так капитан управляет кораблём — слившись с ним в одно целое. Я же говорил, что ты умница — так легко, с первого раза… Я бы тебя не тревожил, но уж больно вы на радостях паруса распустили: не стоит так разгоняться, не зная, куда летишь. Но, понимаю, это настоящая эйфория.
— Не то слово! — медленно пробормотала я. — Как наркотик… Мне уже хочется обратно.
— Ты поняла, — хмыкнул он. — Поэтому ни один капитан в здравом уме не покинет свой корабль и не сойдёт на берег надолго. Можно, конечно, сливаться с кораблём не так полно — я вот краешком сознания чувствую её и сейчас, — но так гораздо приятнее, не говоря уже о том, что управление получается точнее. В разы приятнее, учитывая, что моя Элу — женщина. Характер у неё совершенно женский, и имя женское. А потом сестра возмущается, что я до сих пор не женился! — он рассмеялся.
— Пожалуй, я тебя понимаю, — задумчиво кивнула я, отрешённо глядя в горизонт и прокручивая в памяти ощущения полёта и свободы. — А твой лурисимар? С ним же тоже не всё так просто?
— Конечно, постоянный эмпатический контакт, — отозвался Рем. — Не такой плотный, как с кораблём, но он понимает меня без слов, а я всегда знаю, где он находится в тот или иной момент, как себя чувствует и о чём думает.