— И что делать? — задумчиво поинтересовался он.
— Ждать системного администратора или звонить в техподдержку, — хихикнула я. Это нервное…
— Вася! — возмущённо фыркнул Серёга. — Иди-ка ты спать, я там спальники уже все вытряхнул. Утро вечера мудренее, завтра со всем этим разберёмся.
— Тоже верно, — согласно вздохнула я и, сграбастав оба коврика (а нафига козе баян? ну, то есть, каменной туше тонкая "пенка"), уползла в палатку. И всю ночь настырно и нудно пыталась дозвониться в техподдержку, выслушивая музыкальные паузы — пение нестройного хора пьяных голосов — и ненавистное "В данный момент все операторы заняты. Пожалуйста, оставайтесь на линии!" в исполнении Михаэля. И во сне-то никакого покоя!
Проснулась в препоганейшем настроении. Выбралась из палатки, хмуро покосилась на небо; оно ответило мне полной взаимностью. Дождя не наблюдалось, вокруг вновь царствовал туман. Однако, холодно всё равно не было. Вообще, странная тут погода. Тепло и высокая влажность — вроде бы, должно тяжело дышаться, сущие тропики. А при этом влага несла лишь приятную прохладу, делая воздух свежим.
Правда, настроения это не прибавляло. Оглядев лагерь, я поняла, что ещё и проснулась самая первая: народ дрых вповалку, за исключением одинокого мрачного матроса, неподвижно сидящего у костра. Хотя он, кажется, тоже спал, просто сидя и с открытыми глазами.
Что-то раздражённо буркнув себе под нос, я побрела за ближайшие камни; отсутствие растительности создавало определённые технические трудности.
Впрочем, после некоторых раздумий я поняла, что оно и к лучшему; в смысле, необходимость отойти на некоторое расстояние от лагеря. В окружающем мире меня раздражало всё, а в особенности — его двуногие обитатели, причём начиная с Михаэля с Сержем и заканчивая совершенно незнакомыми эльфами. Давешняя ноющая пустота под рёбрами, которая, как мне вчера казалось, после разговора с Сержем успокоилась, теперь вновь разрослась. Это почти пугало, но пойти и кому-нибудь рассказать я была морально не способна, сначала нужно было успокоиться. Потому и брела куда-то под вновь закапавшим дождём.
Это было странное ощущение. Нельзя сказать, что было больно; но лучше бы и вправду болело. В груди бесшумно поворачивалась сбоку набок маленькая сердитая чёрная дыра, от которой перехватывало горло и почему-то сводило живот. Она будто втягивала в себя воздух и кровь из организма, отчего кончики пальцев онемели, а ноздри перестали чувствовать запах; наверное, если бы воздух был более сухой, я зашлась бы в астматическом кашле.
Наконец, раздражённая собственной беспричинной злостью и отвратительными ощущениями, я присела на какой-то камень, торчащий из яркого ковра лиан, и принялась за вдумчивое самокопание.