Люся имела представление о его работе по фильмам и книгам о чекистах и лишних вопросов не задавала, а к его ненормированным рабочим дням давно привыкла. Втайне от мужа она обижалась, что его часто не бывает дома. Но понимала, что его служба и опасна, и трудна, и своими переживаниями нервы ему не портила. А он в свою очередь не сообщал Людмиле о тех опасностях и риске, которым порой подвергался.
Теперь Бугров опасался, что кого-то из членов его семьи могут взять в заложники, и решил на время перевезти жену и детей к ее тетке в Зеленоград. Он, естественно, не сказал ей о надвигающейся опасности и мотивировать свою просьбу никак не стал. Просто попросил жену:
— Люся, слушай меня внимательно, — начал он, — прекращай прогулку, бери Павлика, Настю и иди домой. Ждите меня в квартире, а я скоро приеду и увезу вас в дом отдыха.
— Что случилось? — встревоженно спросила жена.
— Я тебе позже объясню, — ответил он, — не тяни время, действуй быстро и в точности выполни все, что я сказал.
— Настя пошла к подружке, — начала жена, — сказала, что вернется через час, и без нее мы никуда не поедем.
— Естественно, не поедем, — начал злиться уставший Бугров. — Все равно иди с Пашкой в квартиру и сидите там. Позвони дочке и сообщи, чтобы была у подружки и никуда не выходила. Я ее заберу прямо оттуда.
— Хорошо, я все выполню, — пообещала жена и отключила связь.
Бугров решил зря времени не терять и начал действовать. Они с Толмачевым пошли в оружейное хранилище, взяли бронежилеты, укороченные автоматы «калашников» с глушителями, магазины к ним и портативные, размером с авторучку, рации. Погрузили все это в спортивную сумку, написали объяснительную начальнику хранилища, в ней перечислили взятое и покинули управление.
К дому Бугрова решили отправиться на «восьмерке» Алексея, так как личная машина Николая была исковеркана и отдыхала на площадке технической лаборатории управления. С ней производили следственные действия, и пока ее даже в ремонт нельзя было отдать. Хотя капитан понимал, что ремонту она не подлежит и теперь пойдет только на списание.
Алексей вышел из здания со спортивной сумкой в руках, прошел на стоянку, где парилась на полуденном солнце его ненаглядная, выключил сигнализацию, открыл дверцу, сел в салон, завел двигатель и поехал к главному входу в управление. Возле высоких дубовых дверей притормозил и подождал, пока Бугров выйдет и сядет к нему.
Когда тот захлопнул дверцу и устроился на сиденье поудобнее, Толмачев дал полный газ, и легковушка, резво набирая скорость, помчалась по Сретенке в направлении Садового кольца. Ехали быстро, нарушали правила и проезжали светофоры на красный свет. Неслись по некогда запруженным московским улицам и радовались, что машин сегодня не очень много. Иначе пришлось бы пару часов париться в пробках.