Катенька вылезла из щели, в которую ее, спасая от пуль, затолкал Демин, и визгливо пожаловалась:
— Поаккуратней можно, а то вы на меня навалились, кепочка упала и помялась. — Она подняла, отряхнула и расправила свою бейсболку.
— Скажи спасибо, что тебя не пристрелил твой же телохранитель, — ехидно ответил Витя.
— Он не в меня стрелял, а в вас.
— А мог попасть в тебя, — добавил Леха.
Гриня несся по прямой, не замечая ни светофоров, ни машин. Он на полной скорости врезался бампером в едущий впереди «Москвич» и выпихнул его с дороги. Тот стал вращаться на шоссе, как волчок, затем вылетел на встречную полосу, чуть не столкнулся с грузовиком и, пролетев тротуар, остановился на обочине.
Гриня настигал «Жигули», и вот-вот его бампер готов был ударить в их задок, но не тут-то было. Леха следил в стекло заднего вида за приближением охранника и наконец придумал, как оторваться от его назойливого преследования.
Гриня обошел последнюю машину на шоссе, и теперь между «Волгой» и развалюхой Коновалова было расстояние в каких-нибудь пять метров. Дуб нажал на газ, прибавив скорости, и «Волга» с ходу врезалась в задний бампер «Жигулей». От этого удара малолитражка пошла юзом, но Леха сманеврировал, еле-еле удержал ее на дороге и избежал аварии.
— Ах ты гад, — пробасил он и вдавил педаль газа в пол. Видавший виды «жигуленок» поднатужился и начал медленно разгоняться. При этом его мотор заревел, как у тяжелого бомбардировщика. От такого стресса у «Жигулей» пробило прокладку головки блока двигателя, и вода начала поступать в камеру сгорания. Моментально из ревущей выхлопной трубы повалил белый пар, и создалось такое впечатление, что машина загорелась. Она быстро окуталась дымом, и ее не стало видно в густых клубах. Дуболомову пришлось резко сбросить скорость, чтобы проехать опасное место. Он влетел в это облако, пар наполнил кабину его «Волги». Дуб закашлялся, потерял ориентацию, резко надавил на тормоз, и «Волга», пролетев двадцать метров, встала. Он выскочил из машины и, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, кинулся вперед, к свежему воздуху. Постороннему наблюдателю могло показаться, что он слепой. Он шел не дыша, с закрытыми глазами и не заметил, что бетонный столб «вырос» на его пути. Левая рука прошла левее его, правая — правее, а вот лоб Дуболомова попал в самый центр. Удар был неожиданный и сокрушительный, послышался глухой треск, но что треснуло — лоб или столб — было непонятно. Яркие искры полетели из Грининых глаз, и на мгновение ему показалось, что начался салют в честь Дня Победы. Перед глазами поплыло, он мотнул своей большой, топорно вырубленной головой, обхватил столб и осел по нему на асфальт.