— Я знал Матвеева, — сказал Гор, — Михайлов на него не похож.
— Он сделал пластическую операцию и изменил внешность. К тому же с годами он погрузнел, поздоровел, накачался, и поэтому мы его не узнали. Ведь я с ним разговаривал за час до его бегства. Я сидел в метре от него и все-таки не узнал. Он был моим лучшим агентом, и теперь мы чувствуем это на своей шкуре.
— А Лэй жива? — спросил Свиридов.
— Нет, это абсолютно точно. Хирург Лэст такое с ней сделал. Она умерла, я уверен, — Корнилов закурил.
Все молчали.
— Ладно, поехали в Москву, надо уничтожить Михайлова и его команду.
— Корнилов почему-то не приехал, — недовольно произнес генерал Переверзев. — Может, он чувствует опасность?
— Скорее всего, обстоятельства его задержали, — высказал мнение начальник спецназа Родион Бойков. — Уже утро, снимать засаду?
— Да. Ждать нет смысла — в другой раз.
— Может быть, выследить его и захватить на улице? — сказал Бойков.
— А вы сможете тихо, без шума арестовать генерала с несколькими охранниками?
— Наверное, нет. Придется всю охрану перестрелять, и, наверно, своих людей тоже потеряем.
— Тогда будем ждать, пока он не приедет в управление и не придет ко мне в кабинет, и желательно, чтобы это произошло ночью.
— А если такого стечения обстоятельств не получится?
— Тогда придется его просто убрать, — Переверзев угрюмо посмотрел на Бойкова. — Слишком много он знает, и от него можно ожидать любой мерзости.
— Вы опасаетесь, что он может… — Бойков не договорил.
— Я всего опасаюсь, поэтому удвоил охрану и без нужды из управления никуда не выезжаю — только домой.
Полковник Семенов и судмедэксперт Олег Карцев посидели, поговорили, выпили неразбавленного спирта, запили пепси-колой, закусили хлебом с докторской колбасой и легли спать. Если бы полковник не расслабился изрядной дозой алкоголя, то он вообще бы не заснул. Ночь выдалась спокойная — в госпиталь не привезли ни одного трупа. Перенесший тяжелое нервное потрясение Семенов спал, как говорится, без задних ног. Несколько раз вскрикивал во сне, дергался и махал руками — вспоминал пережитое, но все-таки выспался прекрасно. Страхи прошедшего дня ослабли и отдалились.
Он открыл глаза, когда за окном было уже светло. Тем не менее вставать не хотелось, и он нежился в сладкой дреме, изредка переворачиваясь с боку на бок.
«Как здесь тихо, — думал он, — морг да и только». Он в который раз погрузился в дрему, как вдруг его кто-то похлопал по плечу. Петр Петрович приподнял веки и увидел улыбающегося Сергея Михайлова.
— Петрович, вставай, уже день.