— Вы сейчас в отпуске? — вдруг спросил Корнилов.
— Да.
— Вы хотели ехать отдыхать?
— Да, Алексей Михайлович. Ведь я вам докладывал месяц назад, что хотел бы поехать на Багамские острова, и вы разрешили мне это.
— Да, разговор был, и я дал согласие, но при обыске вашего дома в Малаховке мы нашли вот это. — Корнилов положил на стол два заграничных паспорта и авиабилет.
— Что это? — спросил Руденко, протянул руку и хотел взять, но генерал быстро отодвинул их.
— Это два ваши загранпаспорта, но на разные имена и фамилии, и авиабилет в Амстердам. Куда это вы собрались, Николай Сергеевич?
— Я первый раз слышу об этом. Это не мои документы, — начал тот, но Корнилов его грубо перебил:
— Имена и фамилии не ваши, а фотографии ваши, вот полюбуйтесь, — он открыл паспорт на имя Лаврентьева Иннокентия Абрамовича.
Фотография была действительно Руденко. Тот посмотрел и перевел удивленный взгляд на Корнилова.
— Наши сотрудники нашли это у вас в особняке, но не в сейфе, как положено, а в коридоре, в тайнике — за картиной.
— Я вам еще раз повторяю, это не мое. Мне это подбросили… — начал банкир.
— А деньги на ваш счет тоже случайно перевели? — зло спросил Корнилов.
Руденко замолчал.
— Вы бы на моем месте поверили мне, когда неоспоримые, вопиющие факты налицо?
— Нет, я бы вам тоже не поверил.
— Поступим так: вы чистосердечно признаетесь во всем, возвращаете украденные деньги, а я заминаю скандал и мирно отправляю вас на пенсию. И даю слово — мести не будет. В противном случае мы получим интересующую нас информацию, но уже по-плохому, а не по-доброму.
Лицо Руденко вытянулось, губы затряслись, и лоб вспотел.
— Алексей Михайлович, вы же меня знаете двадцать лет, я когда-нибудь вас подводил? Я честный, преданный вам человек, за что такое недоверие?
— Да, Николай Сергеевич, мы двадцать лет проработали бок о бок, выполняли сложные секретные задания, и ни разу я не усомнился в вашей честности офицера и преданности друга. Я был крайне удивлен фактами, и, если бы они не были столь несомненными, я бы им не поверил. Поэтому наш разговор проходит здесь, в моем кабинете, а не в подвале нашего офиса в Лобне.
— Поверьте мне, Алексей Михайлович, я непричастен к хищению денег. Кто-то целенаправленно чернит меня в ваших глазах, подставляет, стремясь уйти от возмездия.
— Я вам верю как человек, знающий вас, но как разведчик, как глава секретной организации — нет. Я вас прошу, развейте мои подозрения, подумайте, взвесьте все и поговорим через час, а пока, — он обратился к Гору, — проводите Николая Сергеевича в комнату для гостей.