— Немного, но врач дал анальгин, и, наверное, скоро пройдет.
— Ольга Сергеевна, вы уже давали показания, и я их читал, — начал Сергей, — но, может быть, вы еще что-то вспомнили?
— Нет, — помедлив, ответила она, — хотя глаза у вас очень похожи на глаза того человека в маске, но выражение в них другое. Тот взгляд был злым и свирепым, а у вас — добрый и… — она замялась и уткнулась взглядом в чашку.
Сергей улыбнулся и сказал:
— Это я сейчас добрый, но бываю и злым, и сердитым.
— Но вы не такой. Вы бы не смогли убить человека, я по глазам вижу.
Сергей посерьезнел и внимательно посмотрел на девушку:
«Откуда ты знаешь, что я за фрукт, — подумал он. — Я порой и сам не ведаю, какой я».
— Вы позвоните мне, если что-то вспомните и если будут проблемы, — сказал Сергей, передавая Ольге визитку. Та взяла ее, повертела в пальцах и положила на стол рядом с чашкой.
Сергей встал и хотел выйти из комнаты, но вдруг Ольга сказала:
— Я боюсь, очень боюсь! Убийца меня видел, вдруг он захочет избавиться от меня, как от свидетеля.
Сергей обернулся и с улыбкой произнес:
— Он мог убить вас тогда, в коридоре, но не сделал этого, значит, вам опасаться нечего. А видели вы только маску и, следовательно, опознать его не сможете. Вы для него опасности не представляете, именно поэтому он стрелять не стал.
Уже в дверном проеме остановился и добавил:
— А может быть, вы ему просто понравились и своим видом напомнили кого-то из близких людей — мать, сестру, любимую женщину. Бывает и такое.
Девушка, услышав эти слова, открыла рот. Сергей вышел.
Все пули попали в десятку, и генерал-лейтенант Корнилов с довольным видом вынул опустошенную обойму из своего «стечкина». Заместитель начальника Главного разведывательного управления при Генеральном штабе Вооруженных сил России любил по утрам пострелять. В «конторе» ходили байки про его стрелковый талант. Он мог из плохонького «макарова» с пояса сбить взлетающую в двадцати метрах от него ворону. А из своего великолепно пристрелянного, притертого к руке «стечкина» мог попасть в голову бегущего в ста метрах от него человека. Да, Алексей Михайлович великолепно владел всеми образцами советского, российского и западного стрелкового оружия, как одиночного, так и автоматического.
Он снял антифоны, положил их на парту, выпил крепкого, холодного чаю из резного хрустального стакана в дорогом серебряном подстаканнике и вытер чуть вспотевшую ладонь носовым платком. Его адъютант полковник Геннадий Свиридов подошел к нему быстрым шагом и, отдав честь, доложил:
— Алексей Михайлович, срочное донесение. — Он сделал паузу, ожидая — продолжать ли, или они отправятся в кабинет.