— Вера Мелентьевна, не отвлекайтесь, с Зурабоваым и прочими кому надо разберутся. Разберутся, разберутся, не переживайте. — Пообещал милиционер.
— Ага-ага, ой, хорошо бы, хорошо бы. С ними давно надо разобраться. Я, кстати, писала туда, наверх… — баба Вера указала пальцем, куда именно. — Жду теперь… как соловей лета.
Опер неопределённо кивнул головой.
— И что, вы, говорите, сегодня? — заострил он.
— Я и говорю, сегодня моё дежурство. Мы ловим того художника, который на стенке нашей лестничной площадки, извините, нехорошее слово написал: фак ю. Да, вот так вот! Спасибо перестройке, потерянная молодёжь так теперь развлекается. Спасу от них нету. Мы, с моей подругой, попытались стереть это художество, прости Господи! — ещё лучше видно стало. Замазали белилом, проступает. Дежурим теперь попеременно в дверной глазок, чтобы поймать и наказать поганца. Пусть выведет свою мазню. Хоть чем, нам всё равно. Это ж, срам, извините. Мы же люди! Мы ж здесь живём! Мимо ходим! Вы не знаете чем?
— Баба Вера! — Взмолился старший лейтенант.
— Да-да, я заканчиваю. Лифт остановился, это где-то часов в одиннадцать, на часы я не смотрела, выскочили двое, я подумала — они, фак ю, которые. Один вниз на площадку спустился, спрятался… У нас, если вы заметили, панорамный глазок, даже ручку нашей двери видно, да. А второй сразу к той двери прошёл, и позвонил. Ему открыли, и он вошёл. Как его ждали. Мне показалось, как к себе домой. Радостно так, с улыбкой.
— Радостно, говорите! Это интересно. Так, и… Потом что было, потом, и…
— А ничего потом. Он вышел. Довольный вроде. В припрыжку поскакал за своим этим… Как их… подельником, вот. Я правильно их называю, подельники они, да?
— И сколько он там был? По времени сколько? Долго, нет?
— Да какие долго, минуты две-три…
— Что-то принёс, вынес… В руках было что-то?
Вера Мелентьевна задумалась…
— Что он принёс я не видела, но что-то перед собой он держал это точно. Со спины мне не видно было, а вот обратно он вышел с бутылкой по-моему воды… Да, пластиковая такая, чистая.
— Воды? Вы уверены, воды?
Вера Мелентьевна почти обиделась:
— Я же не слепая, бутылку от, извините, колбасы, отличу как-нибудь. Правда наименование я не заметила, может «Святой источник», может «Бон аква», или какие там ещё теперь есть?
— «Аква минерале». — Подсказал оперуполномоченный.
— Да, может и она… А это принципиально?
Милиционер уклонился от ответа…
— Не знаю, всё может быть… И что было потом?
— А потом было главное.
— Вот как! — мгновенно воспрял старший лейтенант, как проснулся. — Тогда поподробнее.