В этот вечер Алекс был другим. Обходительный, бессердечный бизнесмен исчез, и на его месте появился агрессивный, эмоциональный, готовый нанести удар Александр. Оливия была на линии огня, но не могла заставить себя пошевелиться. Ее сердце сжалось, когда она осознала простую вещь: ему больно. Она не знала, как помочь Алексу, поэтому сделала первое, что пришло в голову. Она облизала пересохшие губы и придвинулась к нему:
– Я останусь и помогу тебе.
Его взгляд был прикован к ее губам.
– Но почему?
Она пожала плечами, стараясь не замечать его жаждущего взгляда.
– Ты не похож на самого себя, тебе нужно разрядиться. Разбей что-нибудь или ударь по стене, делай что хочешь. Тебе станет лучше, поверь.
Вспоминая их поцелуй, он провел большим пальцем по ее губам.
– Хочешь знать, что поможет мне чувствовать себя гораздо лучше?
Ее ноги стали ватными, и, прежде чем Оливия успела ответить, Алекс притянул ее к себе. Одна его рука покоилась на ее затылке, другая – на бедре, шелковое платье не представляло собой особого препятствия. Оливия чувствовала исходящий от него жар. Желание растеклось по всему телу.
– Есть какие-нибудь варианты? – прохрипела она.
Каждая ее мышца была напряжена до предела, в глубине сознания затерялась мысль, что это неправильно, что она не может поступить так с сестрой.
– Я хочу поцеловать тебя, сорвать с тебя платье, бросить на кровать и любить до тех пор, пока не смогу двигаться и думать, пока не буду ничего чувствовать.
Оливия вся дрожала, пытаясь совладать со своей потребностью.
– Если ты не хочешь, чтобы это произошло, уходи.
Почувствовав внезапный озноб, она оттолкнула Алекса, но он не сдвинулся ни на дюйм.
– Ты хочешь Ким, не меня, – произнесла Оливия.
Она не была полностью уверена, кто из них нуждался в этом напоминании. Взглянув Алексу в глаза, она не нашла в них ни капли презрения, лишь необузданное желание.
Александр изучал выражение лица Оливии. Он услышал, с каким напором она произнесла имя Ким, и заметил, как была ошарашена тем, что не достигла ожидаемого эффекта. Сейчас внутри его бушевало слишком много чувств, и ему действительно нужна была разрядка. Оливия подходила на эту роль. На фоне его темной спальни она выглядела как сирена в своем красном платье. Обнаженные участки кожи сияли ярче, чем шелк платья, мягкие волосы распались свободными волнами по плечам. Весь день он удивлялся тому, что его влекло к ней, но после произошедшего – их неожиданного поцелуя – он не был полностью уверен, что это лишь физическое влечение.
– Но ведь, возможно, все пройдет тихо и спокойно? Я имею в виду, вдруг твоя мать просто хочет увидеться с дочерью и провести с ней время, – лепетала Оливия.