Алекс уставился на свое отражение в окне. Внешне ничего не изменилось, но внутренне он стал совершенно другим человеком.
Алекс наконец принял правду, с которой так долго боролся. Он потерял лучшее, что у него было, потому что он трус. Он был слишком напуган и не принял своего счастья. Тоска по Оливии была самым сильным чувством, которое он когда-либо ощущал. Он постоянно слышал ее озорной смех, представлял, как она спорит с ним, и в ушах всегда стояли ее последние слова.
Его, Александра Кинга, человека, сделавшего миллионы, заслужившего такое уважение, что к нему на встречу боялись опаздывать, сломила потеря женщины. Женщины, которая пробила все его внутренние барьеры. И на этот раз не было никакой надежды на то, что он сможет восстановить их. Алекс снова стал семнадцатилетним мальчиком, тонущим в боли и чувстве вины.
Услышав щелчок дверной ручки, он повернулся. В комнату вошел Карлос, а за ним его мать. Она застала его врасплох, у него совершенно не было сил на разговор с ней.
– Привет, Изабелла, – пробормотал он, засовывая руки в карманы брюк.
Его мать выглядела сногсшибательно, впрочем, как и всегда.
– Я вижу, ты не взяла с собой Ника, мудро, – заметил Алекс.
Она ничего не сказала, лишь осматривала его. Он налил себе выпить и разместился на кожаном диване.
– Не могла удержаться от соблазна потешиться над моим провалом?
Горечь в голосе удивила его самого. Изабелла посмотрела на него с опаской, словно боялась, что он выгонит ее.
– Твой провал?
– Да. В общем, говори, зачем ты здесь, и уходи.
Она села напротив него:
– Я не враг тебе, Александр.
Недели две назад он бы, возможно, отреагировал на эти слова, но сейчас даже не обратил особого внимания на нотку беспокойства в ее голосе. Его рука дрожала, когда он сделал глоток.
– Ты хочешь забрать у меня Эмили, – произнес он.
Она покачала головой:
– Нет, не хочу. Я знаю, что в это трудно поверить, но я и твой отец стали совершенно другими людьми.
Он фыркнул.
– И я не хочу судебных разбирательств, я лишь хочу видеться с Эмили и… с тобой. Я была в отчаянии, но… Оливия убедила меня не делать опрометчивых поступков.
Алекс вскочил с дивана и не глядя поставил стакан на журнальный столик, пролив содержимое на шикарный кремовый ковер.
– Ты виделась с Оливией? Где?
– Карлос, – она кивнула в его сторону, – привел ее ко мне.
– То, что она говорит, правда? Ты сказал, что не можешь ее найти.
– Я солгал тебе.
– Черт побери, Карлос, сейчас не время…
– Александр, – перебила его Изабелла, – если ты причинил этой девочке боль…
– Я не собираюсь выслушивать твои нотации, у тебя был шанс стать моей матерью, но ты его упустила.