– А как же мастер-класс? – прошипела я в ответ.
– Отменяется. Он готов. Вот увидишь! – сказал он мне уже из-за окна.
Я ошарашено оглянулась на Генри – его веки как раз подрагивали. Я не сдержалась:
– Папа! Папа! – сказала я, нагнувшись над ним.
Он медленно открыл глаза, и я встретилась с ним взглядом.
– Бэль! – прошептал он едва слышно, просто выдохнул мое имя.
– Папа! – сказала я и обняла его осторожно, словно хрупкую вазу.
Генри попытался поднять руки, чтобы обнять меня, но из-за проводов не смог этого сделать.
– Не стоит, потом! Как ты? – спросила я, нежно смотря на него.
Генри закрыл глаза и слабо улыбнулся, потом ответил:
– Словно грузовик переехал. Насколько все серьезно, милая?
Я не стала скрывать от него правду и ответила:
– У тебя был инфаркт, потом ты впал в кому. Это вкратце. Ты в Сиэтле и проспал четыре месяца.
– Как четыре? – спросил он, округлив глаза.
Датчик давления запищал быстрее.
– И тебе категорически нельзя волноваться, а то прибегут медсестры, и мне придется сбежать! – сказала я спокойно, но твердо.
Генри улыбнулся и ответил:
– Знаешь, когда узнаешь, что единственная и любимая дочь стала вампиром, умерев при родах, то остальное – такие мелочи! – сказал он и на его глаза навернулись слезы.
– Папа, не надо! Я не выдержу! – сказала, закрыв лицо руками.
Генри засопел, и я снова взглянула на него.
– Я не хочу сейчас выяснять отношения. Ты не готов. Это может тебя… я тоже не смогу. Я хочу только, чтобы ты знал – я в порядке, очень даже в порядке. У меня есть муж и дочь, я учусь в университете. Самое главное сейчас – это твое здоровье!
– Бэль, в порядке? Ты серьезно? – спросил Генри, внимательно вглядываясь в мои глаза, словно старался уличить в обмане.
– Ты же… ты же… из-за этого парня…
– Выжила и узнала такую любовь, о которой только можно мечтать! Если бы не Эдуард, то я погибла бы еще в первые дни проживания в Бейнбридже! Меня бы раздавил грузовик! А потом он спасал меня так часто, что прозвал меня ходячей катастрофой. Он буквально с ума сходил, если не был рядом, все думал, что со мной что-то случится. А его родители и братья, сестры – самая удивительная семья на свете! Столько любви и самопожертвования я нигде не встречала! – сказала я как можно спокойнее.
– Но ты же… вампир! – сказал Генри и я заметила как трудно было ему произнести это слово.
– Да, это факт. Ничем не могу возразить, – сказала я, пожав плечами, – но ты не все знаешь! Мы не нападаем на людей, мы… существуем за счет животных. Считай, что мы охотники, пару раз в месяц два оленя и все. Ты можешь смириться с этим?