Когда госпожа Ротман спустя шесть недель вернулась, все тут же вновь изменилось, ее дурное влияние выразилось даже в том, что обе девочки перестали делать такие успехи в учебе, как во время отсутствия матери, а господин Ротман опять впал в прежнюю меланхолию. Август вся семья провела в загородном скромном домике. Здесь госпожа Ротман, вероятно только от скуки, внезапно стала откровенничать с Терезой и рассказывать ей о различных встречах и приключениях, которые выпали на ее долю во время концертных турне. Тереза предпочла бы этого не слышать, но госпожа Ротман ничего не заметила или не пожелала заметить, поскольку ей, как все яснее понимала Тереза, важно было лишь развеять невыносимую скуку дачной жизни, рассказывая о щекотливых вещах все равно кому.
Но едва они вернулись в город, как откровения госпожи Ротман мгновенно прекратились. Осенью она опять отправилась в дальние края, на этот раз в Лондон, якобы с целью подучиться у пианиста с мировым именем. Тут же все в доме облегченно вздохнули, и Тереза чувствовала себя в обществе обеих девочек и их отца так привольно, даже как-то по-домашнему, что начала подумывать, не годится ли она на роль супруги Ротмана и матери его девочек больше, чем та, другая. Хозяин ей просто очень нравился. Она дала ему это понять, близость и доверительность ежедневного общения сделали остальное, и она стала его любовницей. Оба очень старались сохранить их связь в тайне и на людях тщательно следили за тем, чтобы не выдать себя ни малейшим знаком. Однако когда госпожа Ротман незадолго до Рождества вернулась, хозяин, казалось, вдруг совершенно позабыл, что именно за это время произошло между ним и Терезой. Его чрезмерная осмотрительность задела Терезу, она очень страдала, и не только из-за оскорбленного самолюбия. И когда он спустя несколько недель после нового отъезда супруги захотел возобновить отношения с Терезой, она сначала решительно отказалась. Однако он сумел так убедительно объяснить ей необходимость своего поведения, что она вскоре вновь подчинилась его просьбам. Иногда она ловила себя на желании, чтобы господин Ротман каким-то образом, например из анонимных писем, узнал правду о своей жене. И однажды, в час любви, даже осмелилась походя, как бы в шутку, намекнуть об опасностях, которые подстерегают красивых женщин, в особенности артисток и музыкантш, во время путешествий. Но Ротман как будто и не понял, что речь идет о его собственной жене.
Госпожа Ротман вернулась из турне несколькими днями раньше, чем ожидалось, и повела себя по отношению к Терезе совершенно иначе: она не сказала ей почти ни слова и прямо в час приезда имела бурное объяснение с мужем за закрытыми дверями. Едва тот вышел из дому, как она призвала к себе Терезу, заявила ей, что все знает, и, разыграв поначалу роль существа высшего порядка, закончила разговор площадной бранью.