Нина, вторя ему, тоже вздохнула.
— Она была молода, просто испугалась, наверное. Думаю, у нее не было родных. Когда ваш отец вынудил ее уехать, у нее не было другого выбора. Она поступила так, как считала нужным… Но теперь мы уже ничего не узнаем наверняка. — Нина улыбнулась, чтобы прогнать грустные мысли о трагической судьбе своей матери. — Лучано, во всем виновата судьба. Если бы все сложилось по-другому, вы не женились бы теперь на Софии, а она такая чудесная и так любит вас. У вас не было бы красавицы Кристины, а я не приехала бы на Сицилию, не встретила бы Фредерико Бьяччи, за которого выхожу замуж и который…
— И который без ума от тебя, — закончил за нее Лучано.
Нина рассмеялась.
— Я хотела сказать — который сейчас стоит на террасе, смотрит на нас и ждет, когда подадут завтрак!
Они медленно пошли обратно к дому. Нина рассказала отцу все, что случилось с тех пор, как она нашла документы в бюро приемного отца. Рассказала и о том, как складывались ее отношения с Фредерико, как он подозревал ее в том, что она любовница Лучано. Как она боялась открыть свою тайну, чтобы никому не причинить вреда.
На террасе Лучано вдруг остановился и посмотрел на нее.
— Нина, больше никогда не сомневайся в том, что ты член этой семьи. София все понимает. А вчера ночью она долго говорила с Кристиной и поделилась с ней своими подозрениями. Сейчас я пойду и скажу им, что ты моя родная дочь, и они будут так же счастливы, как я. Кристина всегда мечтала о сестре и уже полюбила тебя.
У Нины отчаянно билось сердце. То, что говорил Лучано, казалось ей каким-то чудом. Ей все рады. Но Фредерико? Ведь он так долго подозревал ее во всяких грехах. Узнав правду, сможет ли он доверять ей?
Лучано еще раз тепло обнял ее и ушел, пообещав, что они еще поговорят. Им многое нужно рассказать друг другу. Нина почувствовала, что она не одна на террасе. Неподалеку ее ждал Фредерико. Она вдруг растерялась. Он медленно подошел к ней, его лицо было непроницаемо.
Нина вдруг испугалась и попятилась. Чувство эйфории покинуло ее. Он видел, как они с Лучано обнимали друг друга…
— Это не то, о чем ты думаешь! — крикнула она. — Ты решил, что я… что мы… — Нина разрыдалась. — Лучано — мой отец, — воскликнула она. — Как я могла признаться тебе в этом?! Ты бы не поверил мне…
— Дорогая, я все понял. — Фредерико обнял ее и сжал так крепко, что у Нины перехватило дыхание. — Теперь я все знаю, и еще больше люблю тебя за твою храбрость.
— Фредерико, — рыдала Нина, гладя его кудри. — Я так люблю тебя, я боялась тебя потерять… Но я не могла… София сама все поняла… У тебя замечательная мать…