- Оп-па. - Они решительно освободились от всего.
Вскоре все сидели голые. Вся форменная одежда безликой грудой валялась на полу. Девки свои тряпки обязательно прятали в шкаф, как бы пьяны не казались. Может больше притворялись сильно захмелевшими?
В моменты отрезвления становилось очень противно. Где я? Зачем? Во рту ощущался металлический привкус, на полу было неуютно, от поддувающего иногда сквознячка кожа покрывалась противными пупырышками. Обилие женского тела не возбуждало, наоборот. Но мгновение проходило и все дурацкие вопросы исчезали. Вновь становилось хорошо и весело. Комната крутилась, меняя временами плоскость вращения. Нагота не смущала, наоборот, вызывала какое-то вольготное ощущуние дурашливой вседозволенности и доступности всего ранее скрытого, сокровенного.
- Добавим вина, а то мужички наши не в духе. Скромненькие такие.
Поднесли вина и заставили пить, закидывая голову, проливая на шею, грудь. Темные капли сползали по волосам, капали на живот, член. Темными слезами вино катилось по женским щекам, по ложбинкам между грудей, скатывалось с сосков, лилось по ляшкам...
- Погнали офицерскую девятку!
- Нас только восемь.
- Один хрен! Пусть будет восьмерка!
- Что еще? Просвятите, - Попросил я свою голую команду, стараясь как можно четче выговаривать отдельные слова и впервые за всю игру решившись наконец рассмотреть партнерш повнимательнее. Это требовало массы усилий, глаза не желали концентрироваться на столь близких предметах, фокус постоянно смещался, подробности тел расплывались розовыми жуткими кляксами. Словом, сплошной кошмар. Наконец, огромным усилием воли, удалось собраться, рассмотреть и оценить окружающее.
Девки реагировали на происходящее довольно своеобразно. Скуластенькая, сидела спокойно, раскованно, слегка улыбаясь чему-то своему, естественно и непренужденно, не скрывая демонстрировала свою наготу, подняв одно колено и опершись на него подбородком. Крымчаночка - напряженная словно струна, то бледнея, то заливая розовыми волнами румянца щеки, шею, грудь, плоский животик с ровным углублением пупка. Ее небольшие остренькие груди, плавно переходяшие в маленькие розовые конусы сосков, нервно дрожали, ноги были зажаты, скрывая лоно, оставляя на виду только узкую полоску пушистых темных волос.
- Мы об этом не договаривались... - Начала было она.
- Заткнись, малявка. - Грубо обрвала ее скуластенькая. - Как все так и ты. Нечего из себя строить святую невинность. Не хотела - сидела бы дома. Тоже мне, целка!
- Чего ты на нее набросилась, - Попробывал защитить я малышку. - Она сейчас расплачется...