6.
Ничто так не радует людей, как то, когда их прощают за их зло и платят добром за зло, и ничто так не радостно тому, кто это делает.
7.
Возможно ли без боли и отвращения видеть в жизни народов эти поля битв, эти походные лазареты, в которых дорезывают изувеченных людей, эту пеструю роскошь военных нарядов, этих ликующих и забрызганных кровью вождей? Возможно ли без жалости и презрения видеть в ежедневной жизни эти схватки, драки, дуэли, ненависть, месть, сутяжничество и бесконечные дрязги человечества, влюбленного в закон борьбы и возмездия?
Как низко и презренно всё это, в сравнении с духовным геройством, нравственным бесстрашием и славным самопожертвованием истинного ученика Христа, воздающего только добром за зло.
Баллу.
8.
Всё учение Христа в том, чтобы любить людей. Любить же людей значит поступать с ними так же, как ты хочешь, чтобы другие поступали с тобой. А так как никто не хочет, чтобы его насиловали, то, поступая с другими, как хочешь, чтобы поступали с тобою, ни в каком случае нельзя насиловать их. И потому говорить, что мы, исповедуя и исполняя учение Христа, считаем, что христианину всё-таки можно насиловать людей, — всё равно, что, имея ключ, всовывать его в замок не до того места, где он поворачивается, и говорить, что мы употребляем ключ по его назначению. Без признания того, что человек ни в каком случае не может делать над другими насилия, всё учение Христа — только пустые слова.
При таком понимании учения возможно мучить, грабить, казнить людей, убивать их тысячами на войнах, как это и делают теперь народы, называющие себя христианами.
1.
Из того, что возможно насилием подчинить людей справедливости, вовсе не следует, чтобы было справедливо подчинять людей насилием.
Паскаль.
2.
Трудно найти в наше время человека, который за самые большие выгоды, деньги или даже для того, чтобы избавиться от самой большой беды, решился бы убить беззащитного человека. А между тем при смертных казнях самые кроткие, миролюбивые люди признают необходимость убийства беззащитных людей, при войнах же сами готовы убивать людей. Отчего это? Оттого, что люди эти подпали суеверию о том, что одни люди могут распоряжаться жизнями других людей.
3.
Какие бы беды ни происходили от людских грехов и страстей, законами, основанными на государственном насилии, нельзя исправить это зло, потому что до тех пор, пока человек подчиняется не своей совести, а другим людям, совесть его не действует в нем.
4.
Сила есть то орудие, посредством которого невежество заставляет своих последователей делать те дела, к которым они по природе своей не склонны; и (подобно попытке заставить воду итти выше своего уровня) в тот момент, когда орудие это перестанет действовать, прекращаются и его последствия. Есть только два средства направлять человеческую деятельность. Одно — в том, чтобы завладеть склонностями, убедить рассуждением; и другое — в том, чтобы заставить действовать человека противно его склонностям и суждениям. Один способ подтверждается опытом и всегда увенчивается успехом; другой употребляется невежеством, и последствия его — разочарование. Когда ребенок кричит, чтобы ему дали погремушку, он хочет силой получить ее. Когда родители бьют своих детей, то это с тем, чтобы силою заставить их вести себя хорошо. Когда пьяный муж бьет свою жену, то он делает это в виду исправления ее силою. Когда преступник наказывается, то это делается для того, чтобы улучшить мир силою. Когда один человек судится с другим, то это с тем, чтобы достигнуть справедливости посредством силы. Когда священник говорит об ужасах адских мучений, делает он это с целью направить своих слушателей на небо силою. Когда один народ воюет с другим, то цель его состоит в том, чтобы приобрести желательное положение силою. И удивительное дело: и до сих пор невежество вело и ведет человечество тем самым путем насилия, который всегда ведет к разочарованию.