1865 г. Июля 5. Никольское-Вяземское.
5 июля. Никольское.
Я узнал от Арсеньевой,>1 что вы в Петербурге, живы и здоровы и очень заняты, и пишу вам, надеясь отослать это письмо. Вы меня упрекаете в том, что не пишу, а ежели я дослужусь до биографии, то после моей смерти в бумагах моих найдут больше писем вам, чем у вас. Я в апреле или в мае написал вам длинное письмо и не послал.>2 Не послал потому, что в то время было получено известие о смерти наследника, и я думал, что вам не до меня. Я знаю, что̀ вы чувствуете с ними вместе, как член семейства. — Еще не послал потому, что в том письме я говорил, что скоро увижу вас. Мы имели намеренье ехать на лето за границу. Теперь мы раздумали и из Ясной Поляны уехали еще в большую глушь, в село Никольское Чернского уезда. Адрес: в Чернь. Еще я не послал вам письмо оттого, что ждал от вас ответа на мое большое письмо, напечатанное в «Русском вестнике».>3 А мне очень хотелось и хочется получить на него ответ именно от вас. Я всё ждал; но теперь думаю — на то письмо вы считаете, что не стоит того отвечать; все-таки надо не терять вас из вида. — Как мы оба, должно быть, переменились с тех пор, как не видались, как много, я думаю, с тех пор мы выросли большие. Подумаю о том, что прежде для вас ваше заведение было немножко игрушка, нравственная роскошь (я помню, как вы там говели); теперь, говорят, вы всей душой отдались этому делу.>4 Ваше последнее письмо только заинтересовало меня, и я очень желал бы знать подробнее, в чем состоит ваше заведенье, какие трудности и какие радости? Напишите мне, коли вы считаете меня достойным. А я достоин уже потому, что теперь я стал гораздо менее требователен на формы добра и, не говоря о том, что касается вас, принимаю участие во всем, что делается не для рубля, не для чина и не для мамона. Я забыл благодарить вас еще за ваше славное последнее письмо, благодарить вас и вашего брата.>5 Мы с Соней тронулись оба этим письмом и посмеялись. Подняться с места с двумя детьми не столько трудно, сколько страшно. Всё кажется, поедешь — и тут и случится несчастье, и весь век упрек. Только когда обживешься семьей, почувствуешь всю истину пословицы: le mieux est l’ennemi du bien.>6 A как переменяешься от женатой жизни, я никогда бы не поверил. Я чувствую себя яблоней, которая росла с сучками от земли и во все стороны, которую теперь жизнь подрезала, подстригла, подвязала и подперла, чтобы она другим не мешала и сама бы укоренялась и росла в один ствол. Так я и росту; не знаю, будет ли плод и хорош ли, или вовсе засохну, но знаю, что росту правильно. Что делают все ваши — настоящая бабушка, т. е. Прасковья Васильевна?