Вся настоящая наука в том, чтобы делать другому то, чего себе хочешь. Это всякому понятно и больше ничего не нужно. Так что настоящая наука одна и короткая, пустяковой же науке конца нет. Ей все нужно, и то, сколь[ко] солнце весит и не сойдется [ли] оно с такой или такой звездой, и какие козявки самые мелкие, и как земля сделал[ась] землею, и как стали расти травы, и какие на земле были звери, и какой царь кого ограбил и на ком б[ыл] женат, и кто когда какие складывал стих[и], и песни, и сказ[ки], и какие законы нужны и почему, и из какого состава камни и металлы, и как и какие пары бывают и к[ак] остывают, и всего не перечт[ешь] и нельзя перечесть, п[отому] ч[то] делу бывает начало и конец, а пустякам не может быть конца. Особенно когда есть люди, к[отор]ые не сами кормятся, а к[отор]ых кормят другие и к[отор]ым нечего делать.
Вот эти-то люди и выдумывают разные игры, потехи, забавы, в том числе и то, что они называют наукой.
Беды от этого особенной не было бы, если бы эти дармоеды занимались букашками и звездами рядом с картами, скачками, нарядами, чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало, но беда в том, что знает кошка, чье мясо съела, эти люди хотят оправдать свою праздную и незаконную жизнь на шее других людей тем, что они заняты самым важным делом, науками, и для этого называют наукой те пустяки, к[отор]ыми они занимаются, уверяя, что все это они делают на пользу людей.
Настоящей же наукой им никак нельзя заниматься, п[отому] ч[то] настоящая наука обличает их грех, то, что живут на шее рабочего народа. Для того же, чтобы придать важность тем пустякам, к[оторые] они называют наукой, они придумывают самые хитро-мудрые, искусные рассуждения, по которым разбирают всякие никому не нужные тонкости, давая этим рассуждениям разные странные новые названия: гносеология, патология, физиомеханика и т. д. и т. п.
И люди эти так давно уж заняты этим обманом, что они сами под конец уверились, что те пустяки, к[оторые] они называют наукой, очень важное дело, и не только сами уверились, но уверили в этом и несчастную молодежь, о к[оторой] вы пишете, к[оторая] бросает честный, законный труд и посредством этой пустяковой науки лезет туда же, в дармоеды науки, часто не замечая всю подлость того, что она делает, как вы пишете, бросает выкормивших их и трудящихся родителей для того, чтобы надеть сюртук, лаковые сапоги и болтать пустяки про науку и, обманывая их, обучать детей все той же пустяков[ой] науке.
В этом великий вред того, что у нас называется наукой.
За несколько уже лет не проходит ни одного дня, чтобы я не получил от 2 до 4 писем с просьбами о том, чтобы я тем или иным способом не помог ему или ей, если это пишет сам желающий учиться, или матери, просящей за детей, чтобы я помог им учиться, т. е., говоря по правде, помог бы посредством диплома вытти из своего круга трудящих[ся] людей в круг дармоедов.