В правом нижнем углу обозначилось облако образа. Этот информационный сгусток понимался как нерешенная проблема. В нем виделись картины школы, в которой я учился и другие личные подробности. Я «впал» в это облако и начался «разворачивающий» его сон».
«… вылетев из дома, я подумал, что интересно было-бы найти кого-то еще, реально присутствующего в пространствах сновидения. Трудно полно передать это чувство — того, что ты реально есть. Поиск другого был одновременно и следствием потребности поделиться легкостью и радостью присутствия здесь, и притяжением реального к реальному, и отголоском какой-то глубокой тоски по самому себе.
Пролетев некоторое расстояние над местностью, которая была идентична дневной, я почувствовал утомление и приземлился. Снижаясь, я задел ногами за невысокую ограду и упал навзничь. Удар дал мне возможность почувствовать свое тело — было похоже, что оно обтянуто тонкой, но прочной тканью. Ко мне пришло понимание того, что оно может быть разрушено, и это накладывает на мой выбор определенные ограничения…»
Уходя в сон или через сон, у каждого странника есть шанс оглянуться и увидеть, что он оставляет. Напряжения рационального сознания пронизывают нас от физического тела до неопределимых высот. Большинство этих напряжений имеет «проекцию» на физическое тело. Любая фигура движения рационального сознания — от мысли до личности — есть напряжение «перевода» Происходящего на созданный личностный язык. И одномоментные, и постоянные напряжения форм — это незаменимый до какого-то момента способ исследования мира и реакции на его загадки.
Все, создаваемое нашим сознанием, имеет ценность только тогда: когда оно принимает свою вторичность относительно тайны мира и указывает на первичное.
Путь через сновидения — это естественная дематериализация создаваемых нами «домов», ограниченных убеждений, надежд, привязанностей — напряжений, которые никому не мешают, пока не претендуют на изначальное и окончательное существование созданной формы и полностью фиксируют сознание на себе.
Намеренные сновидения — это индуцирование собственной воли для того, кто остается, когда мы засыпаем, когда нас нет. С другой точки зрения, намеренное сновидение — это обращение внутреннего слуха к воле того, кто остается после нас, и ее явление. Так или иначе, пока не происходит перемещения внимания с «периферии» нашего существа, на которой мы функционируем, к глубинам, из которых приходит к нам сила жизни, всякая активность, направленная к миру, — сновидения будут либо засыпать вместе с нами, либо мешать нам достаточно полно уснуть.