То золото, которое есть в рекламе брака и намерении стабильности и благосостояния общества вообще, срисо-ванно со света нашей цельности, для достижения которой только брака или только социального опыта, как техники высвобождения из эгоистических моделей поведения, — недостаточно. Все схемы браков, которые есть в социальном опыте, все расписания движений от причин к следствиям в силу инерционности общего внимания оказывают сопротивление переходу из одной колеи событий в другую, а также выходу из таковых.
То, что в браках свершается «на небесах», может совпадать или не совпадать с «земными» социальными описаниями и допускаемой ими свободой, но оно имеет свой распорядок другой Игры и других доличностных и внеличностных дорог, оно сделано из другой силы, другого внимания и имеет собственное качество свободы.
Одиночки чувственных просторов, оставшиеся в пределах двуполой сексуальной ориентации, в свете общего внимания становятся старыми холостяками, старыми девами, шлюхами, кобелями, алкоголиками, фригидными, импотентами, непутевыми, деловыми (применительно к чувственному это означает, что он/она все свои чувственные силы направляет в дело и, странно, не трахается или не придает этому значения), странными — в случае каждого из этих и подобных описаний подразумевается известность и понятность для социального поля смысла того, что происходит и, даже в случаях когда социум обучается и ассимилирует новую форму чувственной судьбы, это происходит как втягивание индивидуального опыта и сущностной силы мужчины или женщины в «общий котел» смысла, поле смысла, силу общего существования. Это втягивание максимально потворствует смешению своего и чужого и оставляет минимальные шансы для тонкости вкуса и способности различать как особенности опытов, так и инаковость опытов, не похожих ни на что, а так же к способности отличать подлинное от не являющегося таковым. Это вытягивание наших глубоких сил вовне и закрепление их в личности, то есть на периферии нашего существования, делает возможным:
— социальную оценку нас как чего-то определенного: шофер — это шофер, министр — это министр, умный — это умный, но в любом случае мы — уже кто-то;
— использование нас в социальных структурах в меру нашей предсказуемости;
— нашу несамостоятельность, жесткость, хрупкость и доступность;
— забывание снов и сновидений, а также кошмары с разрушениями;
— типичность и схожесть с другими и невнимательность к другим;
— старение, особенно лица;
— необходимость в глубокой релаксации-отключении (алкоголь, секс, наркотики, курение и т. д.);