Дед Борька новую невестку полюбил, потому что однажды она дала ему своим одеколоном подушиться, ну дед и отпил из флакона глоточек, а невестка не ругалась совсем, только засмеялась. Всех своих детей и жену тетю Любу он называл своими врагами и оккупантами – заняли они, мол, его, Борькину, территорию, житья от них нет. А сам он, Борька-то, не хухры-мухры, бухгалтером раньше работал. Он гордился своими бухгалтерскими открытиями – например, Борька подсчитал, сколько можно сэкономить денег, если по улице ходить не в обуви, а прямо в одних носках, когда не холодно, конечно. Дед умножал носки на рубли, рубли на дни, вычитал ботинки, и экономия получалась очень приличная.
Однажды Кларка вынула из почтового ящика открытку-повестку – состоявшему на учете Жаркову Б. М. явиться в венерологический диспансер для сдачи анализов по поводу застарелого сифилиса.
Она даже не сразу поняла, кто этот Б.М. А дед, взяв из рук невестки повестку, смутился и произнес: «Тихиус!» Это означало – тихий ужас. Просто он так чудно говорил.
Жена Борьки, тетя Люба, прожила с ним к тому времени почти сорок лет. Она родила ему пятерых детей, четверо жили до сих пор с ними в одной квартире, а один, старший, Сашка, женился на балерине, поднялся и с родственниками никаких отношений не водил – жена-балерина запретила. Она, балерина, часто по заграницам моталась и боялась, что, если с родней дружбу водить, всем подарки привозить надо будет. А она этого не любила. А семья не любила такую невестку, а через нее и самого Сашку.
Все сорок лет Люба мучилась с этим старым сифилитиком Борькой. Он всю жизнь пил да гулял с бабами из своей бухгалтерии. А с ней, тихой и кроткой Любой, спал ровно столько раз, сколько у них родилось детей. Это учитывая, что две девчонки – близняшки. Итого – четыре ночи любви. За сорок почти лет. Видно, Борька и в этом деле что-то подсчитал и наводил экономию.
Тетя Люба Кларку тоже полюбила – жалела за незаживающий шов от аппендицита. Она называла ее Клара-милая. Правда, и бывшую Надежду жалела, и прятала в кошельке фотку маленького мальчонки – Серегиного брошенного сыночка.
А еще тетя Люба очень любила свою работу и не бросала ее, хоть и давно была на пенсии. Профессия у нее была редкая – закладчица копирки. Дело в том, что работала она в инвалидной артели. Там слепые люди печатали на машинках, а безрукие им диктовали. А копирку между листочками закладывала как раз тетя Люба. Она, когда приходила к Кларке на кухню, всегда что-нибудь рассказывала о своих сотрудниках. Например, как слепая Катя пальто купила и примеряла. А зрячие все ей рассказывали – какого пальто цвета и какая Катя в нем красавица. Или как у безрукого Славы попугайка в куклу влюбился. Кукла-голыш сидела напротив клетки с попугайкой, на диване. И однажды ее кому-то отдали. И попугайка чахнуть стал. Сначала ничего понять не могли, отчего попугайка чахнет. А потом кто-то догадался – он по кукле-голышу скучает. И правда, принесли куклу обратно, посадили напротив клетки, и ожил попугайка, хохолок опять распрямил.