И вот сейчас Ирина сидела в синем халате и грызла ногти от волнения – ну куда же делась Томка?
Светлана, которая сидела без сапог, была лучшей подругой Веры Ивановны – это той, в чьем пальто с песцом Томка ушла на охоту. Между ними была разница в возрасте 18 лет – Светке 25, а Вере Ивановне – 43. И сдружил их случай грустный настолько же, насколько смешной. Вера Ивановна уже лет девять встречалась со своим Полем. Не подумайте, что Поль был французом или каким другим иностранцем. По паспорту он был то ли Петька, то ли Пашка. По специальности Поль был фарцовщиком, он успешно перепродавал дефицитные в то время музыкальные инструменты и материальной нужды не знал. Поль морочил Вере голову, заодно истребляя годы ее уходящей молодости.
У него была своя квартира, и, когда Веруня приходила утром на работу веселая, мы, не спрашивая, знали, что она ночевала у Поля и опять надеется, что все-таки когда-нибудь станет его женой. Но время шло, а предложения не поступало. Наоборот, в последний Новый год Вера просидела дома одна, прождала Поля. Но он не появился. Вера появилась на работе заплаканная, часто набирала номер телефона, слушала голос своего мучителя и клала трубку. Иногда она просила меня позвать кого-нибудь к телефону, а потом сказать, извините, мол, ошиблась. Мне этого делать не хотелось, но Веру было жалко, и я шла на поводу. Однажды вместо голоса Поля я услышала голос какой-то девушки, но, сделав в очередной раз вид, что ошиблась, Вере ничего не сказала. И бедняга продолжала ждать и надеяться.
Мы в библиотеке жили все как дружная семья и очень переживали за Веру Ивановну, но радость часто ходит рядом с печалью. И этой радостью с нами делилась Светланка – наша новая библиотекарша. У нее была любовь, и Светка цвела. Но, боясь, чтоб кто-нибудь не сглазил ее счастье, она подробности, как тайну, не разглашала.
В то утро, когда Светка явилась на работу с опозданием и какая-то растерянная, мы поняли, что любовь ее вошла в новую фазу, но деликатно ни о чем расспрашивать не стали. Время от времени счастье перехлестывало за борта Светкиной осторожности, и она нечаянно проговаривалась о какой-нибудь детали своего романа.
Как-то раз, когда мы уже отчаялись помочь Вере и устали ей сострадать, она взяла да и пришла веселая. Точно такая же, как тогда, когда ночевала у Поля. Мы накинулись на нее:
– Веруня, рассказывай, новый роман? Кто он?
– Да никакой не новый, старая любовь не ржавеет. Мой появился. Сам пришел, сказал, что соскучился, и к себе меня повез. Такой был, каким уже его забыла. Ой, девчонки, не жить мне без него!