- Ты считаешь, что они купятся на эту ерунду?
- Ещё как, товарищ генерал! Они нас всех пьяницами считают.
"Кёртиссы" атаковали колонну под Рассошками. На этот раз их ждало 4 четырёхствольных зенитных автомата с профессиональными зенитными расчётами и шестнадцать лучших пулемётчиков отдельной роты. Пули, величиной с палец, разорвали тонкий дюраль американских машин. Из пике вышел только один, сильно дымя. Его добили ЛаГГи 555 полка. Это слабое утешение! Павла уже не вернуть. Но, на его могиле лежит дюраль трех "недоделанных "Тандерболдов"".
На следующий день пришло письмо из Швеции для Хуун. Мать писала, что не поверила в её гибель и ожидала чуда. Но то, что это будет связано с русскими, она не ожидала. Свою уверенность она связывала только с церковью и богом. В общем, обычный бред глубоко верующего человека. Особо её интересовало её теперешнее положение. По опыту самой Финляндии, она ожидала, что дочь интернируют, и ей не дадут отправлять культ, ушлют в далёкую и страшную Сибирь. Весь набор стереотипов присутствовал. Удивлялась, что Хуун позволили заключить брак по христианским обычаям, в Финляндии изменение статуса церкви в СССР в конце 41 года осталось незамеченным и не озвучивалось. Мать интересовал муж дочери и его окружение. Не является ли Саша "белой вороной" среди русских, и действительно ли русские не испытывают ненависти к финнам. Писала, что настроение в Финляндии к войне резко меняется из-за большого количества потерь на фронте и продолжающихся сложностей с продуктами питания. Писала, что отца направили на самую сложную работу: обеспечение снабжением армии и населения. Но вера в победу тает, так как даже немцы последнее время особыми успехами похвастаться не могут. Пока инициатива находится в руках русской армии, которая одержала ряд значительных побед. Письмо было написано ещё до начала операций под Важинами.
Паасонену я, за своей подписью, отправил сообщение открытым текстом, что по его милости капитан и два луутенанта похоронены в братской могиле под Рассошками, а ещё один луутенант похоронен под Совозером. Их гибель находится на его совести.
Неожиданно пришёл ответ, написанный личным кодом Тикконена, которым шифровалось первое обращение к Паасонену. Тем не менее, обращался он ко мне.
"Недооценка противника иногда дорого обходится, господин Иволгин. То, что Вы серьёзный противник, мы имели возможность убедиться. Какова цель Вашего обращения ко мне?" Подписи не стояло. Тикконен сказал, что, по почерку, отвечал сам Паасонен.
Короткое сообщение вызвало длительное обсуждение ответа, как в Ленинграде, так и в Москве.