— Это не честно! — вопит мужик, — Обман! Да ты мошенник!
Тут уж в спор приходится вступать мне. Потому, как налицо оскорбление солдата армии Его королевского величества и моего, стало быть, подчинённого.
— Ну, вот что, дядя, — говорю я, слегка встряхивая того за ворот, — ты язык-то свой попридержи. Тебя на спор идти никто не заставлял. Наоборот — отговаривали. Да ты сам того захотел. Понадеялся на то, что пьян мой солдат, несуразицу плетёт. Захотелось погулять на халявку!? Ан, не вышло! А коль проиграл, так — плати! Верно я говорю, люди добрые? Должен он, что положено, выставить?
А все ж помнят, на что спор шёл. Кому ж на дармовщинку лишней кружки пивка не захочется!?
— Да! — дружно кричат всё ещё посмеивающиеся сельские мужики, — Конечно — должен!
Ну, ещё бы они отказались!.. И вот что интересно… Я заметил, что громче всех и азартнее кричат всегда те, кто совсем ещё недавно попадались на точно такой же крючок, закинутый им Грызуном… Тешили своё самолюбие что ли, радуясь, что не они одни такими лопухами оказались? А есть и другие, которые ещё «лопушистее» их. Потому как прошлый пример сегодняшнему спорщику впрок не пошёл.
И очередной проигравший спорщик ковыляет к барной стойке и нехотя, очень медленно достаёт из-за пояса заначенные монетки, оплачивая оговоренный заказ на всех присутствующих. Либо прося трактирщика записать за собой долг в книгу, клянясь, что при первом же случае непременно отдаст.
А уж после того, как веселье в трактире заканчивалось, мы расходились по своим знакомым «милым подружкам». Были это всё женщины одинокие, мужей потерявшие. У кого горцы при набеге мужика побили, кто зимой в горах замёрз, либо там же с кручи сорвался. Кому на охоте не повезло — зверь подрал. А кто и в реке потонул. Почти все эти женщины уже имели хотя бы по одному ребёнку, с мужем, ныне потерянным, прижитым. Поселковые ни нас, ни женщин этих за встречи такие не осуждали. Потому как, во-первых, трудно бабе одной жить, без ласки мужской, да и без помощи по хозяйству. А во-вторых, мужиков в посёлке всё одно было меньше, чем женщин. На всех не хватало…
Вот и радовались эти одиночки хотя бы солдатской нашей не долгой и не частой ласке да помощи.
Однако пари, Грызуном заключаемые, продолжались недолго. Однажды произошёл случай, после которого я строго-настрого запретил ему заниматься чем-либо подобным. Неприятный, надо сказать, случай…
Вернувшись однажды вечером с объезда, который мы проводили к перевалу вместе с Хорьком и Степняком, я скинул с себя лишнюю одёжку и направился к лохани, наполненной дождевой водой, чтоб смыть с себя пот и дорожную пыль. Ополоснувшись и растираясь полотенцем, зашёл в свою каморку и сунулся в сундучок, сколоченный у стены и предназначенный для хранения всякого имущества. Достав с самого дна большую деревянную шкатулку с предназначенным для отряда денежным довольствием, я поставил её на стол и, закрыв крышку сундучка и уселся на него сверху.