— Да, — кивнула она, больше всего на свете боясь, что на ее щеках выступил румянец стыда.
— Хорошо, тогда начали. Значит, обратите внимание на световые пятна. — Иван Петрович подошел к Алине ближе и поднял руку, словно собирался дотронуться. Алина напряглась. Но его рука двигалась буквально в нескольких сантиметрах от ее тела, не касаясь его. — Вот здесь и здесь. Не забывайте про композицию.
Студенты зашевелились. Кто-то пристально разглядывал Алину в импровизированную рамку из пальцев, кто-то передвигал мольберт в поисках нужного ракурса, кто-то уже вовсю работал углем. Алина снова уставилась на гвоздь.
— Натура у нас новенькая, так что мы ей сегодня позволим стоять не по полчаса, а по двадцать пять минут, — сказал Иван Петрович, и Алина поняла, что забыла положить на подиум часы, которые дала ей Лана. Как теперь она сможет определить, сколько времени она стоит?
— Прекращаем болтать, — прикрикнул Иван Петрович на двух подружек в углу. — За работу. У вас на эту постановку не так много часов.
Алина стояла, и ей казалось, что с каждым взглядом, брошенным на нее, с ее тела исчезает какой-то маленький слой и оно становится все более и более обнаженным и беззащитным. Поза, в которой она стояла, показавшаяся сначала удобной, стала напоминать каменные тиски. Алина вспомнила испанский сапожок из времен инквизиции, когда правая, опорная нога стала затекать. И только потом сообразила, что ведь она практически стоит на одной ноге. Потому что весь упор тела приходится именно на правую ногу. Левая служит формальной подпоркой, только и всего.
— Обратите внимание, как изогнут позвоночник и где находится центр тяжести, — словно прочитав ее мысли, сказал Иван Петрович и вышел из аудитории.
В аудитории ужасно пахло каким-то вонючим растворителем и масляными красками.
Алине казалось, что стоит она уже вечность. По затекшей ноге побежали неприятные мурашки. Алина чуть подвигала мышцей бедра. Это помогло на несколько секунд, потом стало еще хуже. Казалось, что вес ее тела с каждой минутой стояния увеличивается в геометрической прогрессии. Алина почувствовала, что по телу ее течет пот.
— Нин, форточку открой! — обратилась одна из студенток к девушке, рисующей у окна. — Дышать же нечем! У кого сегодня такой растворитель вонючий?
— У меня, — отозвался парень, сидящий напротив Алины.
— Отравишь всех, на фиг! Неужели нельзя нормальный купить?
— А ты мне денег дай! — огрызнулся парень. — Вот будет стипендия — куплю.
— Как я открою? — развела руками Нина. — Натура же замерзнет!
— Можно мы форточку откроем? — обратилась к Алине та бойкая студентка.