На кафедре в костюмерной была только Тамара с сигаретой.
— Привет! — улыбнулась она Алине. — Тебя можно поздравить с первым боевым крещением?!
— Привет! — измученно улыбнулась Алина. — В гробу я видела такую работу. В белых тапочках.
— А кто говорил, что будет легко? — подзадорила Тамара, но, глядя на бледное Алинино лицо, тут же стала серьезной. — Ты не переживай и не ломайся раньше времени. Привыкнешь.
— К этому можно привыкнуть?! У меня нога просто отваливается!
— Человек — удивительно живучая сволочь. Ко всему привыкает, — философски заметила Тамара.
— Ты работаешь сегодня?
А что бы я, по-твоему, тут делала? Работаю, конечно. Я сегодня на живописи у Игоря позирую. Третий курс — сидячая натура. Вот в январе пятый курс с практики вернется — будет не работа, а сказка! Они обычно лежачую пишут. Лежишь себе, обогреватели кругом... Главное — не уснуть.
— Обогреватели? — удивилась Алина.
— В институте зимой холодно, как в сенях у бедняка. Аудитории большие, батареи еле топят, без обогревателей вообще сдохнуть можно. В прошлом году в самые морозы мы с девчонками вообще позировать отказывались — так холодно было. У студентов кисточки к рукам примерзают, а мы голые стой!
— Весело... — протянула Алина.
В костюмерную заглянул Игорь:
— Привет! Томка, ты готова?
— Всегда готова! — поднялась Тамара. — Ладно, Алинка, пока! Увидимся еще.
— Пока, — попрощалась Алина.
Но только она расслабилась в кресле с засаленной обивкой, как вошла Лана и велела ей зайти на кафедру рисунка.
— Тебя Наташка спрашивала!
Алина, с трудом передвигая ноги, дошла по коридору до кафедры, где Наташа что-то отмечала в расписании.
— Алина, тебя Глеб Владимирович заказал на две группы на четвертый курс. Во вторник к двенадцати двадцати и в четверг к девяти утра. Сможешь?
— Смогу, — кивнула Алина, и только потом до нее дошло: «Глеб?»
— Хорошо, тогда я тебя пишу.
— Наташ, а что за постановка?
— Четвертый курс? По-моему, стоячая. Но я не уверена. В общем, завтра к двенадцати двадцати, четыреста одиннадцатая аудитория. Запиши себе куда-нибудь и не опаздывай.
Алина присела за край стола, достала листок и ручку. Прикинула мысленно часы работы. Получалось — восемь часов на живописи и восемь часов на рисунке. Шестнадцать часов в неделю. В месяц выходит шестьдесят четыре часа. Умножаем оплату за час на количество часов, получается... Не то чтобы много, но и не так уж мало. И даже в два раза больше, чем зарплата матери. Можно будет купить себе... Алина улыбнулась, тормозя полет своей безудержной фантазии.
Она придет завтра. Она выдержит. Она сможет.