— А то что будет? — прищурился Илья.
Алина растерялась.
— Слушай, я так и не могу вспомнить, где я тебя видел.
— Какая разница?
— А-ли-на, — нараспев произнес Илья. — Красивое имя... Оно настоящее?
— Дай пройти! — снова дернулась Алина.
Илья опустил было руки, Алина сделала шаг, но он в то же мгновение сгреб ее в объятия. Алинин нос уткнулся в его прокуренную джинсовую рубаху, а его губы зашептали где-то в районе ее виска:
— С той нашей встречи я все время думаю о тебе... На черта тебе сдался этот старый козел? Ты знаешь, сколько ему лет? Ты же ему в дочери годишься...
Алина попробовала вырваться, но, несмотря на то что Илья был пьян, держал он ее мертвой хваткой. Паника захлестнула Алину. Она снова всей кожей ощутила ворс автомобильного сиденья под своей спиной и потное тело, протыкающее, распинающее ее...
— Глеб!!! — не своим голосом изо всех сил крикнула она.
Илья тут же разжал руки.
— Ты что, дура? Шуток не понимаешь?
— Скотина! — с ненавистью процедила Алина и нырнула в спасительную дверь туалета.
Из зеркала на нее глянула взъерошенная, до смерти напуганная девчонка с круглыми от страха глазами.
«Господи, да сколько же это может продолжаться!» — всхлипнула она и закрыла лицо руками.
В дверь туалета постучали. Алина вздрогнула.
— Алинка, с тобой все в порядке? — раздался встревоженный голос Глеба. — Ты меня звала?
Алина сглотнула комок в горле:
— Все нормально. Я сейчас.
Она привела себя в порядок, ополоснула щеки холодной водой, проверила, не растеклась ли тушь. Вечер был безнадежно испорчен.
Глеб уловил ее настроение сразу же, как только она вернулась к столу. Уловил, но не понял причины.
— Ты устала?
— Да, — благодарно кивнула ему Алина.
— Тогда нам пора, — тут же поднялся Глеб. — Все, Женька, мы с тобой обо всем договорились, спасибо за прием, за приют, послезавтра жди меня с эскизами. Так и быть, сделаем из твоей забегаловки нечто особенное. Готовь кошелек.
— Уже уходите? — расстроился Евгений Измаилович. — Так хорошо сидели... Мне сейчас при такой собачьей жизни даже поговорить не с кем...
— Каждый выбирает сам. — Глеб протянул ему руку. — Пока.
— Я вас провожу, — тяжело поднялся из-за стола Евгений Измаилович.
Бритоголовый качок на входе услужливо распахнул перед ними дверь.
Улица встретила прохладой сумерек, горящими фонарями и легким, не по-осеннему теплым, ветром.
Алина шагнула на тротуар и поняла, что ее страх снова вернулся, что она готова шарахаться от всех встречающихся прохожих, что ей страшно, страшно, до безумия страшно...
Глеб обнял ее за плечи:
— Что случилось? Что с тобой происходит?