– Чего вылупился? Хабар давай, – резко сказал я.
Куртка у него была расстегнута, а на поясе висела кобура с пистолетом. Взгляд Анатолия изменился. Он посмотрел на меня сквозь прищур. В глазах на миг появилась жесткость. В какой-то момент мне показалось, что Сало выхватит ствол и всадит в меня весь магазин.
Но нет. Его рука потянулась не к рифленой рукояти «макарыча», а к рюкзаку, который лежал на дне колодца. Толик молча протянул его мне.
Я открыл клапан, заглянул внутрь. Просвинцо-ванный контейнер и еще два каких-то свертка.
– «Бенгальский огонек» тут? – деловито уточнил я, указывая на контейнер.
Сало молча кивнул и тяжело опустился на дно колодца, привалившись спиной к стенке.
Я проверять не стал, поверил на слово. А один из свертков развернул. Там и впрямь оказалась «белая вертячка». Я надел ее на палец, крутанул. Она пошла нарезать круги. Вот так крутиться может вечно – если вручную не остановишь.
– Порядок, – удовлетворенно кивнул я, убрал «вертячку» обратно в рюкзак и велел Толику: – Ствол давай.
Сало упрямо мотнул головой:
– Нет… Мне он еще понадобится.
Небось чтобы застрелиться, когда я уйду. Или мне в спину пальнуть. А что, вполне возможно. Перед смертью люди меняются… э… наверное… Хотя вряд ли. Как говорится, рожденный ползать, червем и подохнет.
Я вспомнил еще кое о чем и спросил:
– Чубайса кто пристрелил? Коля?
– Нет.
– А кто?
– Я. Чтоб не мучился. Он так орал…
Вот так-так! Интересно, Сало случайно с первого раза в сердце попал или по жизни меткий стрелок?..
– Пожалел, значит, – с долей сарказма сказал я.
Сало не ответил. Закрыл глаза, теряя ко мне интерес.
Это он зря.
– Вставай! – приказал я. – Чего расселся?
– Отстань, – внезапно проявил характер Сало. – Хабар получил? Вот и вали.
– Дурак ты, Толян, и не лечишься, – развеселился я. – Вставай, говорю. Ну! Руку протяни.
– Зачем?
– Отрежу и как трофей себе заберу, – не удержался я. Заметил, как у него округлились глаза. Поверил, что ли? Пришлось уже серьёзно пояснить: – Лечебный «браслет» наденешь.
– Зачем? – напряженным голосом повторил Толик. В нем опять проснулась надежда, но он боялся поверить в нее.
– Да что ты заладил: зачем да зачем? Других слов, что ли, не знаешь? – проворчал я. – К периметру без «браслета» я тебя живым не доведу – вот зачем.
Сало расплылся в идиотской улыбке, но вдруг спохватился:
– Погоди, Игорь. Он же тогда разрядится, и ты его не продашь.
– Давай быстрее, а то передумаю.
Он поспешно протянул мне здоровую руку. Я нацепил на нее аномальное колечко, велел:
– Вылезай. Я тебе сейчас помогу.
Пришлось забраться в колодец, подсадить его. Через край он перевалился тяжело, словно куль с дерьмом. Рухнул на землю, почти теряя сознание.