- Оставь его в покое! - закричала я резко.
Раздался удивленный шёпот, потом внезапно стало тихо. Оливер отреагировал последним. Недоверчиво он уставился на меня. Тильман не выпускал его из виду.
- Ага. Новенькая. - Оливер улыбнулся, забавляясь. - Ты что, хочешь провести со мной сейчас одну из папиных терапий? - Его друзья ухмыльнулись. - Или наденешь мне смирительную рубашку? - Он размахивал глупо руками.
- Я хочу, чтобы ты оставил его в покое. И прекрати бросать детей в мусорку. Найди себе кого-нибудь своего возраста для игр.
- Пффф, - презрительно сказал Оливер и сплюнул.
Я была так зла, что мне хотелось закричать. Мои глаза начало предательски щипать. Но моё внимание было направлено на Тильмана. Он дышал с трудом. Странный храп вырывался из его лёгких. Разве никто этого не слышал, кроме меня?
Я повернулась к ученикам позади меня. Они смотрели на меня так, как будто я только что им рассказала, что два плюс один будет четыре. Чёрная Лола подошла и стала оживлённо шептаться с Надин. Потом они намеренно громко засмеялись. Затем и Майке присоединилась к ним.
- Проваливайте отсюда. Убирайтесь! Чтобы я вас больше не видела!
О, я всё-таки могла кричать. Качая головой, Оливер подошёл к своим друзьям и постучал по лбу. Ну конечно, я была не в себе. Он мне не сказал ничего нового. От вопрошающих глаз Майке я отвернулась.
Тильман и я остались стоять, не двигаясь, пока толпа позади нас, наконец, не разошлась, ворча. Солнце пекло в наши спины, и зловонье открытых мусорных баков стало прямо невыносимо.
- Подожди, - прошептал Тильман хрипло и метнулся в сторону туалета.
Я убедилась в том, что за нами никто не наблюдает, и последовала за ним. Но он пробежал мимо домика с туалетами и проскользнул через брешь в заборе. В нише за забором он опустился, тяжело дыша, на колени. Густо растущие ветки берёзы образовывали своего рода крышу, так что никто не сможет нас здесь увидеть. Я проскользнула за ним.
Не обращая на меня внимания, Тильман вытащил маленький баллончик из кармана брюк и поднёс ко рту. Целенаправленным движением я открыла замочек на его голубом матросском свитере, но избегала того, чтобы к нему прикасаться. Его грудь напряжённо поднималась и опускалась. Только после того, как он два раза вдохнул из баллончика, его тело медленно расслабилось.
- Астма, - поставила я диагноз.
Он поднял подбородок вверх и посмотрел на меня. Его глаза блестели, как две тёмные фары, но сам он был очень бледен.
- Попробуй только кому-то сказать, - предупредил он меня охрипшим голосом.