Кто-то из солдат заржал, но одернут не был. Мазур сердито сопел в жарком капюшоне — пожалуй, когда все кончится, пару матерков капитан от него все же огребет… Чтобы не путал служебное рвение с дурацким усердием.
Над головой возник, крепчая, свистящий вой вперемешку с металлическим клекотом. Мазур точно уловил миг, когда машина оторвалась от земли. Шума и грохота было гораздо меньше, чем на вертолетах, с которых он учился прыгать два десятка лет назад — все же далеко вперед шагнула техника… Нет, интересно, что за точка? И откуда такое усердие не по разуму? Впрочем, мы в юные годы были не лучше, и пойманные нами «шпионы» на годы прописывались во флотском фольклоре, вспомнить хотя бы Кирюшу Шмырева и его незабвенную оплошку…
Судя по шуму мотора, вертолет шел по прямой в горизонтальном полете. Определить направление не было никакой возможности — клятый капюшон напялили на совесть. Нет, рано лить слезки по упадку боевой подготовки: если отвлечься от личных хлопот, придется признать, что ребятки работают четко…
Рядом дернулась, сердито вскрикнула Ольга.
— Что? — напрягая голос, спросил Мазур.
— Лапает кто-то, вот что! Внаглую в штаны лезет!
Судя по тону, она не шутила.
— Эй, орлы! — воззвал Мазур в окружающий мрак.
И получил кулаком под горло так, что дыхание на миг вовсе пресеклось. Тут же рядом прозвучал чей-то до чрезвычайности наглый голос:
— Сиди смирно, а то сейчас за косу в дверь вывешу…
— Капитан! — рявкнул Мазур, отдышавшись.
— Да ладно, ребята, — послышался рядом голос капитана. — Делать нечего?
Рядом, задевая Мазура всем телом, билась Ольга. Судя по звукам, ей зажали рот.
— Толя! — послышался тот же наглый голос. — Может, расстелим крошку, пока тащимся?
— Капитан, мать твою! — сказал Мазур, задыхаясь от гнева. — Я тебе сейчас устрою бой на ограниченном пространстве! У меня еще ноги есть…
— Ну, кончили, — распорядился капитан погромче. — Что вы, как дети малые…
Мазур приготовился влепить ногой на звук первому же неосмотрительно подставившемуся — но возня рядом прекратилась. Ольга придушенно выругалась словами, каких юной даме с престижным питерским образованием вроде бы не полагалось и знать. Звенящим, обиженным тоном протянула:
— Солдафоны хреновы…
И Мазуру впервые пришло в голову, что в происходящем есть нехорошая странность.