— Это — что? — Капитан ткнул пальцем в сторону укрепленного на носу плота черного ящичка. Ящичек светился зеленым экраном, помигивал лампочками и выглядел довольно внушительно.
— Это сонар, — сказал Мазур. — Японский. — И, увидев на лицах ожидавшееся недоумение, пояснил без всякой спешки: — Измеряет глубину. Даже рыбу показывает.
— А больше он ничего не измеряет? — подозрительно насупился «химик».
— Да ладно тебе, капитан, — миролюбиво сказал Мазур. — Самая безобидная штучка, за бугром его каждый порядочный рыбак покупает…
— А вы что, из-за бугра?
— Да нет, местные, — сказал Мазур. — Слушай, в чем дело?
— Слушайте, — без выражения поправил капитан.
А ты с гонором, подумал Мазур. И пожал плечами:
— Послушайте, капитан, а в чем, собственно, дело?
— Документы покажите, гражданин, — чуть сварливо бросил капитан. — Плаваете тут с… безобидными штучками, а потом еще вопросы задаете…
«Мать твою за ногу, да что у вас тут спрятано?!» — мысленно воззвал Мазур, извлекая из ящика упрятанные в непромокаемый футляр документы. Вообще-то понять их можно, возле шибко секретного городка Шантарск-37 не так давно сцапали янкеса, нахально производившего геодезическую съемку с помощью весьма компактных и суперсовременных приборчиков…
За свои бумаги он ничуть не беспокоился — липа была государственной работы, собственно, и не липа даже, просто и паспорт, и разрешение на карабин выписаны на другую фамилию (при полученном от родителей имени-отчестве). А у Ольги и вовсе настоящие, на девичью фамилию, не захотела в свое время менять отцовскую, некогда в России славную…
Капитан прилежно пролистал паспорта, вытащил за приклад из палатки карабин, сверил номер. При этом он пару раз поворачивался спиной к Мазуру — но, как подметил краешком глаза Мазур, стоявший ближе напарника солдатик примостил свой «Кипарис» под мышкой так, что мог в секунду резануть очередью. Оба мало походили на «срочников» — крепкие лбы годочков под двадцать пять, явные контрактники.
Ольга сказала невинно:
— Милый, предупреждал же нас мистер Смит, что русская контрразведка работает безукоризненно…
— А? — капитан уставился на нее, набычился. — Вы это, гражданочка… с мужем хаханьки. У нас служба. В армии служили?
— Было дело, — сказал Мазур. — До майора дошел, а потом вот сократили, когда всех вероятных противников в невероятные друзья записали.
Капитан немного подобрел, но не особенно:
— Тогда сами должны понимать, служба есть служба…
— Да я все понимаю, — сказал Мазур. — Не пойму только, что мы такого сделали.
Небо было безоблачное, от вертолета тянуло разогретым маслом и гарью. Ситуация складывалась самая идиотская, но Мазур не спешил раздражаться — он сам за четверть века проникся мудрой армейской философией, гласившей, что никогда не стоит суетиться без нужды.