— Но почему же Дайана не ушла от них?
— Она была слишком слаба, слишком зависима…
— Но ведь когда-то этому пришел конец? — с надеждой спросила Гейби, страстно желая, чтобы в этом черном тоннеле блеснул хоть один луч света.
— Да, я забрал ее, когда стал достаточно взрослым, чтобы дать им отпор, — просто сказал Гари. Его пальцы еще крепче сжали руль и стали почти белыми от напряжения. — Но к тому времени она была практически полностью потеряна и для себя, и для общества.
Он тяжело вздохнул, словно хотел с помощью этого вздоха хоть частично облегчить свои страдания.
— Я делаю все, что могу. Ежемесячно посылаю ей чек на сумму, достаточную для того, чтобы сестра чувствовала себя независимой. Она знает, что всегда может обратиться ко мне. Но мы не можем говорить друг с другом — слишком многое произошло.
Сколько боли, сколько воспоминаний, которые разрывают его душу и сердце! Ничего удивительного, что он никому не доверяет, и ничего удивительного в том, что он так одинок! Гейбриела подумала о собственной беззаботной жизни и по достоинству оценила, каким сильным человеком был Гари.
У нее ни на секунду не возникло чувства жалости ни к его отцу, ни к его отчиму, ни к его матери. Она не могла ни понять, ни простить того, что они сделали со своими детьми.
Гари не спросил, одобряет ли она его поступки.
Гордый. Самолюбивый. Сам себе судья. Но это ее мужчина. Если то, что он сделал, хоть как-то помогло справиться с той болью, которую испытал в детстве, то Гейби на его стороне.
— Извини, дорогой, — грустно сказала Гейби. — Спасибо, что рассказал мне, — добавила она, протягивая руку, чтобы коснуться его.
Он бросил на нее внимательный взгляд. Интуитивно Гейби почувствовала, что Гари никогда и никому раньше не раскрывал свою душу, и она стойко встретила его взгляд, страстно желая, чтобы он поверил в искренность ее слов. Это был важный момент в их отношениях. На доверие, которое он проявил к ней, она должна ответить только доверием.
Гари ладонью накрыл ее руку.
— Я хочу, чтобы воспоминания о нашей свадьбе были счастливыми.
— Они такими и будут, — уверила его Гейби.
— Именно поэтому никто из моей семьи не будет присутствовать на нашем торжестве.
Он одинокий человек. У него есть только она.
— Может быть, ты полетишь сегодня более поздним рейсом?
Ее сердце рвалось к нему.
— А почему? — Гари бросил на нее короткий взгляд. — Неужели мне нужно встретиться еще с каким-нибудь членом твоей семьи?
Она призывно улыбнулась.
— Нет, мне кажется, мы могли бы поехать к тебе и…
Оттенок нерешительности появился на его лице. Словно он не мог поверить в то, что она так просто может забыть только что сказанное им.