— Ревность?! Мне что-то слабо в это верится, — прошептала Блайт и уже громче повторила, начиная потихоньку злиться: — Я вам не верю. У вас нет веской причины, чтобы ревновать. Скромнее, Джас, скромнее! Не будьте этакой собакой на сене!
Он сдержанно хмыкнул.
— Признаюсь, вы попали прямо в цель.
— Если бы вы даже имели право меня ревновать, я не понимаю, каким образом дала вам повод считать меня неразборчивой в связях.
Джас резко обернулся. В обманчивом лунном свете его глаза казались черными ввалившимися впадинами, а рот тонкой темной линией прорезал мертвенно-бледное лицо. В эту минуту Джас походил на Пьеро.
— Я никогда не считал вас легкомысленной.
Уже в который раз за время общения с этим человеком Блайт почувствовала легкое головокружение. Она мысленно досчитала до пяти и постаралась придать своему голосу спокойный оттенок:
— Тогда почему вы ревнуете?
Он долго молчал, всматриваясь в ее лицо. Наконец прозвучали первые слова, словно их вытащили из Джаса невидимыми клещами:
— После вашей вечеринки…
— Ну, и что же случилось?
— Один гость задержался до утра…
Блайт открыла от изумления рот.
— Ваш американский друг, — упрямо продолжал Джас. — Вот я и подумал: а что, если вы с ним…
Будто огненный цветок распустил лепестки — так покраснела Блайт. Вспышка гнева исказила мягкие черты ее лица.
— И вы посмели предположить?!.
— Нет-нет!
Словно выброшенная на берег рыба, Блайт ловила ртом воздух, но так и не могла отдышаться.
— Какой же вы математик, если верите в предположение без доказательств?!
— Я, конечно, математик, но прежде всего человек! У меня, как и у других, тоже есть чувства, понимаете?
Он явно обиделся, но не давал волю эмоциям, как Блайт. Она понимала, что Джас сдерживается из последних сил.
— Если у вас есть чувства, какого же черта вы их так старательно скрываете? Покажите мне их!
— Вы этого хотите? — прорычал он.
Неожиданно теплая волна возбуждающего азарта обдала ее грудь. Это чувство было сродни тому, что испытывала Блайт во время шторма, когда каждая минута до предела была наполнена жгучим нетерпением. Она знала, что может в любой момент освободить эту плотину накопившихся чувств, и все же на секунду замешкалась, сомневаясь, сумеет ли сдержать страстный порыв Джаса. Но Блайт не привыкла бросаться возможностями, которые нечасто предоставляла ей судьба, и потому ответила, смело глядя ему в глаза:
— Да! — Блайт наслаждалась «опрокинутым» выражением его лица. — Хочу!
Джас с шумом вобрал в себя воздух, после чего лицо его внезапно изменилось. Он обхватил Блайт за талию и рывком втащил в дом. Эти объятия были скорее похожи на медвежью хватку, чем на ласку. Джас привлек девушку к себе и, заглушая подавленный стон, зажал ей рот исступленным поцелуем, агрессивно требуя ответа.