Влюбленность… Это ли чувство испытывала Дарси? Кажется, это пугающе верное определение. Она украдкой взглянула на Ника, но выражение его лица было трудно понять.
– А ты, йайа! – спросил он. – Что наденешь?
Его губы тронула легкая улыбка. Потому, наверное, решила Дарси, что София всегда носит черное.
Йайа выставила указательный палец и улыбнулась:
– Это будет сюрприз.
И все рассмеялись.
Затем йайа спросила у Дарси:
– Ты была когда-нибудь на греческой свадьбе?
Наконец-то ей задали вопрос, на который она может ответить честно!
– Нет. Никогда, – сказала она.
– Тебе понравится! Жаль, ты не увидишь Селену верхом на ослике, но ничего: потом посмотришь видео.
– На ослике? – Дарси попыталась представить красавицу невесту на смешном длинноухом животном, но образ не клеился.
– Это традиция. Невеста едет в церковь верхом на осле, семья и друзья идут рядом. Символизирует ее переход в новый дом, – объяснил Ник.
– Звучит забавно.
– До тех пор, пока сама не окажешься на осле, – предупредила йайа. – Мой осел был ужасно своенравным и все норовил бежать во всю прыть. Папе пришлось придерживать его за узду. А мама сказала: это потому, что ослик почувствовал, как мне хочется поскорее попасть в церковь.
И снова все рассмеялись. Но общее хорошее настроение рассеялось, стоило Софии спросить у Дарси:
– Николаос рассказывал тебе, кто такой кумбаро!
– Йайа… – резко сказал он.
Но бабушка не обратила внимания на его тон. Она вкратце объяснила Дарси, что к чему, включая обычай трижды венчать жениха и невесту коронами.
– Должно быть, это чудесно, – неуверенно произнесла Дарси.
Тем временем выражение лица Ника становилось все более мрачным. Но если София и заметила это, то предпочла проигнорировать.
– Это большая честь – быть кумбаро. Но Ник отказался.
– Йайа, – снова сказал Ник. В этот раз в его голосе слышались печаль и боль.
– Но после того, как мы познакомились с тобой, Дарси, и своими глазами увидели, как славно вы подходите друг другу, мы надеялись… – Йайа пожала плечами и замолчала.
– Я не буду кумбаро. Не могу. Я буду чувствовать себя… глупо. Я и без того чувствую себя глупо – столько вокруг пересудов обо мне, Петросе и Селене…
– Гордыня, Николаос. Вот что мешает тебе согласиться! Даже сейчас, найдя любовь, ты не хочешь смягчиться! Ты выбрал свою гордость и поскупился на счастье для Петроса и Селены?
– Йайа…
Но она продолжала:
– Неужели ты не найдешь в своем сердце прощения для единственного брата?
– Я… – Он нахмурился и больше ничего не сказал.
Напряжение сгустилось так, что, казалось, пробиться сквозь него можно было только с помощью мачете. Наверное, хорошо, что Ник и Дарси скоро ушли. Пирог лежал в ее желудке тяжелым комом.