Черт меня задери… они же действительно довольно просто и легко открыли дверь. Не взломали – отперли!
Ключи?
Я взглянул на часы, висевшие на стене над телевизором. Половина третьего. Нет, звонить сейчас я не стану. Нужно успокоиться и все как следует обдумать.
Олеся ушла от меня в три. Мы допили весь коньяк и съели последнюю закуску, остававшуюся в холодильнике. Совершенно опустошенный, я уснул на диване.
Если Томки нет рядом в тот момент, когда она должна быть, я чувствую себя так, будто у меня отсутствует какая-либо из конечностей. Конечно, я привык к отсутствию ребенка в рабочее время, когда она находится в детском саду, но в моем субботнем утреннем пробуждении на диване с головной болью, появившейся вследствие смешивания коньяка, красного и белого вин, крылась какая-то аномалия. Томка сейчас должна быть рядом. Она была мне просто необходима, особенно ее звонкий беззаботный голосок с повизгивающими ударными гласными.
Я спустился на пол, протер глаза и только тогда вспомнил, что Томка осталась у Олеси. А еще я вспомнил, что меня вчера пытались обокрасть. Воры ушли, ничего не взяв.
– С добрым утром, – пробурчал я своему отражению в серванте.
В течение следующих двадцати минут я принял холодный душ, выпил крепкого чаю, включил телевизор, посидел на диване с чашкой, наблюдая за незнакомым субботним телепутешественником с залысинами на голове и пышными усами, который инспектировал какие-то горшки на рынке то ли в Египте, то ли в Турции. Звук я выключил. Без звука происходящее на экране приобретало необходимую глубину.
Итак, меня вчера вскрыли. Сделали это довольно аккуратно. Они что-то искали, потому что не взяли абсолютно ничего из весьма дорогостоящего оборудования в кабинете. Они выследили меня и улучили момент, когда я ушел, не поставив дом на охрану. Моя четырехкомнатная квартира находилась в закрытом кармане, общую дверь в который можно было вскрыть пилкой для ногтей. Но иногда я не включаю сигнализацию. Не знаю почему, хотя уж мне-то не понаслышке были знакомы статистика квартирных краж и процент их раскрываемости.
Из всего произошедшего я мог сделать лишь один, и весьма болезненный, вывод: меня подставил кто-то из знакомых. Я даже догадываюсь кто. Но не понимаю зачем. Мне необходимо это выяснить немедленно, пока она не подослала ко мне киллеров.
Водить машину с похмелья – удовольствие сомнительное. Свое состояние по «десятибалльной шкале Антона Данилова» я в то утро оценил на «семерку». Для воспитания шестилетней дочери этого вполне хватало, но для достойного прохождения фейс-контроля перед инспектором ГИБДД явно было недостаточно. Я не стал рисковать, вызвал служебную машину.