К счастью, рядом с Томкой в машине сидят Ванька и Олеся Петровна, и никто не строит страшные рожи. Правда, на Олесе вообще лица нет. Она воспитательница со стажем и первая расскажет детям, кого следует бояться на улице, однако жизнь бросила ее в ситуацию, изученную лишь в теории. На нее «конфетку» тратить не стали – аккуратно отвели в сторонку под предлогом важного разговора без свидетелей, посадили в машину, а уж затем спокойно отработали малышей. Олеся не сумела противостоять натиску и теперь сидит на заднем сиденье, поглаживает ребятишек, пытаясь их успокоить.
Впрочем, успокаивать следует лишь Ваньку. Он озирается вокруг ошалевшими глазами и не выпускает мамкину руку. Рядом с ним шестилетняя Томка выглядит старшей пионервожатой, познавшей жизнь.
– А куда мы едем? – спрашивает ребенок. Олеся ответить не успевает, вместо нее это делает дяденька с переднего пассажирского сиденья.
– Перепугались? – Он весело подмигивает. Вокруг глаз складываются смешные морщинки, однако в самих глазах застыло напряженное ожидание. – Ничего страшного, ребятки. Сейчас съездим кое-куда, а потом вас заберет папа.
– У нас нет папы, – говорит Ванька.
– Зато у меня есть! – успокаивает его Томка. – Он и меня заберет, и тебя заберет, и Олесю Петровну заберет. Правда же?
Олеся гладит ее по голове и кивает, хотя сама едва удерживает себя в руках.
– Куда мы едем? – спрашивает она как можно спокойнее. Игорь Чебышев неторопливо переводит взгляд на нее. Марина была права, Игорь, в отличие от брата, полный отморозок, способный средь бела дня украсть двух детей и взрослую женщину ради того, чтобы получить за них выкуп. Либо у него есть мощнейшее прикрытие и подготовленные пути отхода, позволяющие чувствовать себя уверенно, либо у него просто нет мозгов.
– С вами все будет в порядке, – говорит Чебышев. – Нужно просто вести себя тихо.
– Это вы вчера что-то искали в его квартире?
Олеся не уточняет, в чьей квартире. Да это и не нужно, они прекрасно понимают друг друга.
– Как только найдем то, что ищем, мы сразу вас отпустим и исчезнем из вашей жизни навсегда. Развеемся, как дурное воспоминание.
Олеся ничего не отвечает.
– А знаете что! – радостно говорит Томка, подаваясь вперед. Чебышев не успевает отвернуться и, как следствие, тут же попадает под чары белокурой принцессы. – Мне папа говорил, что если я хорошо буду заниматься летом на роликах, то зимой он поставит меня на коньки, чтобы на льду кататься!
Олеся могла бы одернуть ее, попросить (не заставить – это фиг вам – а именно попросить!) быть немного сдержаннее, но она почему-то этого не делает. Наверно, какое-то волшебное женское чутье подсказывает ей не мешать ребенку делать свою работу. Она лишь молча наблюдает, как Игорь Чебышев слушает болтовню ребенка и медленно выходит из себя.