– Полторы минуты. Вы ничего не успеете, она взорвется в руках… ладно, не ори, отведи людей от стен…
Он бросил трубку, посмотрел на террориста. Константин потерял сознание. Если он и знал, как отключить собранную им бомбу, то уже не смог бы этого сделать.
– Ты в форме? – спросил Ковырзин женщину. Она испуганно кивнула.
– Помоги снять с него эту штуку… и валите отсюда оба.
У него не было уверенности, что бомба не взорвется от манипуляций с ней, но не было и времени это проверять. В конце концов, если она до сих пор не взорвалась, значит, выдержит.
Топилина встряхнулась. Вдвоем со стариком они аккуратно развернули Костю, сняли ремень со взрывчаткой с пояса. Ковырзин аккуратно положил сверток с приклеенными электронными часами в угол кабины.
– Забирайте его и уходите. У нас минута…
«Может, не взорвется?» – с робкой надеждой подумал старик.
Топилина схватила истекающего кровью парня за руку и потащила из кабины. Вышло не очень удачно – свободная рука Константина уперлась в угол.
– Черт! – заплакала женщина. – Помогите же!!!
Ковырзин поправил руку, и Самохвалов пулей вылетел из лифта, едва не покатившись с лестницы вместе с женщиной.
– Нажмите последний этаж, – попросил Ковырзин. Он так и остался сидеть на полу.
Выполнив его просьбу, Наталья Николаевна тут же выскочила из кабины. Когда створки дверей сомкнулись, она крикнула:
– Спасибо!!! – И помчалась по лестнице вниз, оставив своего мучителя истекать кровью на площадке четвертого этажа.
И кто ее за это осудит?
Ковырзин посмотрел на циферблат.
Тридцать секунд. Двадцать девять. Двадцать восемь… Хорошо, что в этом доме не шестнадцать этажей! Тогда бы он точно не успел.
«А может, все-таки не взорвется? Вдруг муляж?»
Лифт остановился на десятом этаже. Ковырзин напрягся, руками уперся в створки и с воплем поднялся на ноги. Едва не упал, но удержался. Взрывчатка висела на локте.
– Господи, чем я занимаюсь?
Он вышел на площадку, осмотрелся. Можно было бы метнуть бомбу и в окно, но окна выходили во двор. Риск был огромен. На площадке же две квартиры точно пустовали – в дверях горели красные светодиоды охранной сигнализации. Кто находился в двух остальных, Ковырзин, конечно, не знал.
Пусть им повезет…
Он повернул за угол лифтовой шахты, размахнулся насколько хватило сил и зашвырнул сверток наверх, на технический этаж, в сторону единственного раскрытого окошка, выходящего на крышу. В глаз стекла капля пота, и он вытер ее тыльной стороной ладони…
А потом было очень громко.
Но совсем не больно.