А в каком безумии всё начиналось. Она вспоминала и её била дрожь. Ведь читала, плакала и целовала каждую строку. Ведь это было от любимого Орлика. А потом всё слилось: Мазепа и Орлик. Получилось что-то иное, какого она не знала, но очень, очень любимого… Она бежала в указанное в письмах место надеясь найти там весточку от Орлика. Они встречались. Он, горячо шептал и жарко любил. Она знает, что он красивый, но она никак не может разглядеть и запомнить его лицо. Был ли это её любимый она не уверена теперь. Почему так против родители? Они превратились в её мучителей. Ведь он так добр, любит её и благороден… Она клянётся ему в вечной любви. Конечно, она любит, а как же иначе. Как такого сокола можно не любить. Он молод и статен… А, тем не менее, всё с тем письмом и просьбами не так просто. Клятву он действительно содрал — принести ему камень. Волосы и рубашечка и именно продержавшаяся на её теле несколько дней, чтоб зафиксировать запах, нужны для колдовского обряда. Старый мерзавец самым наглым образом обманывал ребёнка. Выходило у него всё чудесно. Мотря выполнит всё. Это ж для любимого. Она верит ему. Родители просили, умоляли, но она была невменяема. Её запирали, держали, а она криком кричала: — «Пустите, я люблю его! Люблю!» Нянька плача спрашивала: — «Кого?» А она рвалась и кричала: — «Его! Его, люблю!» Все пожимали плечами. Но вскоре загадочный образ обрёл реальные черты. Выяснилось к кому так рвалось её безумие. Грешили на Орлика, Чуйкевича. А тут такое!.. Боже спаси и сохрани!
И вот настал момент, и тайный любимый позвал. Она сделала, как он велел, ушла в монастырь. Он забрал её оттуда. Целых четыре дня она была с ним счастлива, но он отчего-то вернул её в дом отца. А потом наступило прозрение… Получая письма от Мазепы она не могла поверить, что то всё касается её и как же такое с ней могло случиться? А что же Орлик? Боль и мысли сжигали её, она должна разобраться и вот когда в доме все успокоились в отношении её, она пошла к нему. Это был Гончаровский замок. Загородная резиденция Мазепы. Он разработал собственный план подземелий, тайных ходов и его укреплений. Туда и прибежала Мотря к крёстному за разъяснением. Жертва сама отдалась в руки. Больше гетман её уже не выпустит. Кочубей понял всё. И то, что гетману надо и то, что ожидает его дочь. Теперь приключившееся с Мотрей безумие высветилось в ином свете. Ему нужен камень. Именно поэтому он желал получить Мотрю в жёны, а потом играл с ним, пользуясь его дочерью, в кошки мышки.
По минулому его плану — Мотря прибежала в монастырь сама. Сама предложила себя. Всё сама. Так было задумано и так действовали ворожьи силы. Она пришла к любимому, желанному, самому дорогому. Мазепа потешался. Как всё просто. Естественно, раз уж случай привёл, воспользовался нежным цветком. Тем более, она так просила, так шептала… Не пожалел. Зачем, на что нужны ещё бабы, не для Чуйкевича же её беречь. Орлик не посмеет. Мазепа для Орлика — отец родной. Знал — тому некуда от него податься. Жалости у этого животного не было и в помине. И заповеди церкви ему такому набожному не указ, всё-таки крёстный отец… Сорвав первый пыл старый развратник, вынужден был отпустить. Не время, да и задираться с Кочубеем пока не след. Нервишки он ему пощипал. Может и сам догадается камушек отдать. Во второй её приход он действовал твёрже. Всё было в его руках. Церемониться и играть он больше не собирался.