— Кэт, теперь ты видишь на что я трачу не додаваемое тебе время. Поймёшь и простишь ли ты меня?
Она проглотила комок в горле и произнесла, не отводя глаз:
— Я люблю тебя.
Он взял её лицо в ладони, и Кэт получила много, много волнующих поцелуев.
Народ валом валил посмотреть на первую красивую барышню города. Красивая женщина в мужском городе — это событие. Кэт, одетую в простое, но совершенно потрясающее платье, встречали и провожали улыбками. Кэт вела себя замечательно: много улыбалась и восторгалась проделанной людьми работой. Слух облетел в один миг всех — к царю приехала Катерина. Посмотреть на неё желающих было больше чем на шведов. Он не обращая внимания на шёпот за спиной, прямо заявляя всему свету, что находит именно эту женщину не просто очаровательной, но и главной в своей жизни.
Петр впервые за последнее время, задержался у зеркала. Проверил пуговицы. Улыбнулся — это из-за Кэт. Ещё не дурён. Поправил нашейный платок. Отметил — немного бледен. Это от усталости. Многое из задуманного надо успеть, а беспокоит отрывая от дела Карл. «Чтоб ему в котле вариться!» Нахальный мальчишка, но Россия ему не по зубам. Европейские круги стонали под его пыльным ботфортом желая избавиться от него, отослав подальше, ловко направляли стопы задиристого короля на Петра. Петру нужно было время и он всеми силами уклонялся от решительной схватки с королём. Того это, естественно, злило. Трудно было Петру, ох как трудно, потому что Карл наступал, у него было время и выбор, а Пётр отступал и за его плечами ни тыла, ни опыта, ни войска. Надежды в людях и то нет. Продадут тупоголовые бояре ни за грош. Но дай срок, дай срок…
Иван Мазепа, тот ещё фрукт. Как ни крути эту личность, а вырисовывается герой своего времени, погрязшей в беспутной жизни и праздных делах Польши. Это сейчас модно искать в нём выдающиеся черты дипломата, писателя и даже театрала. О, забыла, ещё строителя церквей. Всё не совсем так. Вернее совсем не так. Уж чего в нём было через края, так это жадности, хитрости и подлости. Именно благодаря этим чертам он продержался так долго с булавой. А ум его исчислялся столькими умными людьми, скольких он подле себя держал. Это и Кочубей, и Орлик и много, много кого ещё. Каждый по себе личность. Вот они и писали, и открывали, и строили… Главный отбор — не смеющих помышлять на его место, лично обязанных, чем-то повязанных с ним кровавыми и грязными делами и преданных. Посчитайте, когда, в какие годы появились в Мазепе те выдающиеся способности и писателя, и философа, строителя церквей и просвещения? А когда посчитаете, то поймёте — с появлением возле него 23 — летнего красавца Орлика. Сначала присматривался, принюхивался, втягивал и когда тот увяз, взял к себе. Вот он грамоту и «мов» знал столько, сколько пальцев на руке, обладал не только философско — писательским талантом, а и многими другими. Например, военным, дипломатичным… Пилип Орлик 1672 года рождения католик и из католической семьи. Имел чешские корни. Семья обитала под Минском. Образование он получил в Литве. Потом жизнь занесла в Киево — Могилянскую академию. Мазепа смекнув свою выгоду забрал его под свою руку. Остальное понятно: всё разофишированное наследие Мазепы принадлежит Орлику. Это доказывает всё, что появилось из-под пера Орлика после кончины Мазепы, в том числе и так называемая первая конституция. В 1670 году Мазепа оженил его на дочери полтавского полковника Герцика и ввёл в своё окружение. Ближе его к телу гетмана, после Кочубея не было никого. Он поверял ему свои самые тайные дела, письма и в 1706 году сделал его личным писарем.