- Купить? - задумался Анвар.
- Ну, купить. Голоса - тот же товар. Вот сиди и думай, как и каким образом. Насчет солдатиков я уже договорился - строем придут. Сюда добавить малообеспеченные слои населения - многие за десятку согласятся со всеми моими мегафонными гадостями, как ты говоришь. Вот топай в собес и пенсионный фонд и наводи мосты, пусть предоставят адреса и фамилии. Видишь, тебе и думать не надо, я уже все за тебя придумал. Ну и мутной водицей залить все вокруг - чтоб ни один мой соперник не выплыл, чтоб дерьмом захлебнулись... И город станет моим!
Анвар молчал, потрясенный безбрежным океаном работы, раскинувшимся перед ним.
- Да... - неуверенно сказал он наконец, - но все-таки надо бы... Ваш имидж базируется... То есть... В общем, Суворин - очень сильный соперник.
- Суворин? - нехорошо усмехнулся Кукишев. - Суворин мне...
Хайбуллин вспыхнул, как юная дворянка. Полковник, конечно, всегда изумлял лексической неординарностью, но о существовании подобного выражения Анвар и не догадывался. Было от чего покраснеть.
Глава 26
Родной Шлимовск и милая сердцу квартира на Солнечной улице оставались недосягаемы. В десять часов, перемыв шваброй в совокупности гектар площади, обессиленная стахановка Олеся выползла из кафе на вечернюю улицу чуждого ей Валомея и с тоской огляделась.
Идти было некуда, а город стремительно пустел. Многоэтажки всасывали в себя добропорядочных граждан, приглашая их к телевизором, на мягкие диваны, за кухонные столы. Темнота спускалась на тротуары, и начиналась ночная жизнь, которая таила бездну специфических опасностей для несчастной, полураздетой, потерявшейся девчонки.
Должен ведь быть какой-то выход, упрямо твердила себе Олеся, шарахаясь в сторону от подозрительных личностей и стараясь держаться наиболее оживленных улиц. Какой-то выход есть всегда. Безвыходное положение бывает только в гробу. "Но мне нельзя умирать! - мысленно воскликнула Олеся. - У меня ребенок. Я так ему нужна!"
О том, что жизнь - категория временная, хрупкая, недолговечная и подверженная зависимости от миллиона случайностей, напоминали Олесе неприятные взгляды встречных мужчин. Она была сейчас беззащитна под этими быстрыми, колкими взглядами и мечтала забиться в укромный уголок крошечной личинкой, спрятаться в землю, притаиться на березовом листочке - только бы не попасть в жадные руки какого-нибудь озабоченного сексманьяка. Или серийного убийцы.
Сзади раздалось прерывистое дыхание. Олеся прибавила шагу. Уже совсем стемнело, и длинная Олесина тень на тротуаре, желтом от света уличного фонаря, торопливо бежала рядом.