- Как?! - поразилась Ольга.
- Ты уж прости, но я не смогла противостоять такому буйному напору. Он сошел немного с ума. Твой разрез на юбке и твои пышные волосы его потрясли, очевидно.
- И что мне теперь делать, Ника Львовна?
- Ну, не с пулеметом же он к тебе придет, если вздумает. С цветами, я полагаю. Просто знай, что он в курсе, где ты живешь.
- Обрадовали вы меня, Ника Львовна, ничего не скажешь! На мою голову только этого старого козла и не хватало.
- Прости, золотце, так получилось!
- Сказал Герасим Муму, - вздохнула Оля. - Ладно, справлюсь. Опыт есть. Я могу вернуться в ванну, Ника Львовна?
- Я вытащила тебя из ванны?
- Да. И с моих пышных, а в данный момент мокрых волос капает на пол.
- Беги, беги! Извини, Оля!
- Ничего страшного, Ника Львовна.
Ника забралась с ногами в кресло. Усилием воли заставила себя отвлечься от неприятных мыслей о передаче и потенциально опасном состоянии главного участника - мэра Суворина. И сразу в голове зазвучали слова, разговор последней встречи с ее возлюбленным. Они встретились, как всегда, конспиративно, опасаясь разоблачения.
- Я так тебя люблю.
- Тогда разводись. Будем вместе и днем, и ночью.
- Днем я работаю.
Ника промолчала. Мужчины умело игнорируют главное, цепляясь к малозначительным частностям: в предложении Ники основную нагрузку нес глагол "разводись", а не обстоятельство "днем и ночью". Она прекрасно знала, что днем он работает.
- Когда-нибудь я разведусь, - пообещал он наконец.
Когда-нибудь! Когда ей стукнет пятьдесят? До круглой даты осталось всего девять лет. По темпам развития их взаимоотношений он как раз и созреет к ее торжественному юбилею.
В очередной раз Нике не удалось исторгнуть из него конкретных обещаний, хотя страсть переполняла ее возлюбленного, он сжимал ее в объятиях крепко, почти яростно, и не хотел отрываться от ее губ.
Ника в нерешительности посмотрела на телефон. Как хочется поговорить! Медленно она набрала номер.
- Алло! Самарский у телефона, - тут же ответил Николай.
- Привет, - улыбнулась Ника. - Как дела?
- Ничего хорошего. Мои шансы победить на выборах медленно, но настойчиво тают.
- Только это тебя и волнует?
- Угу.
- Жена дома?
- Нет, - неожиданно признался Коля.
- Как? - удивилась Ника.
- Так. Отправил Алку с ребенком в путешествие. Пусть отдохнут от меня.
- Когда?
- Еще во вторник.
- Когда мы записывали "круглый стол"?
- Да.
- И ты ничего мне не сказал? - с обидой спросила Ника.
- Не сказал, - признался Самарский. - Но ты ведь меня простишь?..
О своей исключительной привлекательности для представителей сильного пола Оля Щеткина узнала еще в младенчестве. Ни от кого так настойчиво не требовал безупречного выполнения гимнастического этюда на бревне учитель физкультуры в школе, как от Олечки. Преподаватели-мужчины московского института, где Оля заочно училась на звукорежиссера, превратили три года учебы в пытку: ни один зачет или экзамен у нее не хотели принимать прежде, чем она не ознакомится с интерьером дачи экзаменатора. Теперь на ее голову свалился еще и господин Елесенко с его широкоизвестной любвеобильностью.